[Первый пост.]
Кеч звался "Офелия".
- А ничего, что она утопилась? - с сомнением переспросил Джул. Сомнение относилось к его познаниям в британской классике. В самом деле, упомни-ка, кто там каким способом убился.
- Кто - она? - переспросил Эбби Ли, капитан и монарх "Офелии".
- Офелия... - осторожно уточнил Джул.
- Хаха! Разве? - Эбби Ли показал белые зубы. - Да ты не дрейфь, Гилмор, она переживёт нас с тобой вместе взятых!
В конечном счёте, сомнения о познаниях в классике у Джула остались - по поводу Эбби Ли.
С другой стороны, из-за этого не стоило плохо думать про Эбби. "Спроси-ка меня, как я знаю Ирвинга или Йетса..." Что Эбби знал, так это "Офелию", до последнего шва обшивки, и большего от него, как от капитана, не требовалось. Можно сказать, его попросту не волновало ничто, кроме исправности кеча. О своём паруснике он мог трепаться часами, не оставляя времени и сил другим темам. Джул косвенно, по чьей-то оговорке услыхал, что Эбби тридцать восемь лет, и очень удивился: казалось, они почти ровесники...
- ...Ну и что? Хоть триста тридцать восемь - как это меняет условия контракта?! - перекрикивая ветер, расхохотался Эбби. - ...Ять твоя вахта, Гилмор, - а тебе потрепаться приспичило?!
Джул загремел к нему в команду.
Из Сиэтла в Бостон Гилмора занесло по большой просьбе старого заказчика. Чтоб отказаться от предложенной суммы, повод требовался посерьёзнее, чем нежелание оторвать седалище от родного дивана, да и само предложение приятно щекотало гордость: едва ли в Бостоне мало такелажников, но позвали-то Джула! Он старался закончить побыстрее, не замечал ничего вокруг и не обратил внимания, когда это на него положил глаз шумный британец с двухмачтовика, пришвартованного через пирс.
Эбби обкатывал парусник перед амбициозной кругосветкой.
"А ведь собирался в Бостон на две недели, не больше..." - вздыхал Джул, пока "Офелию" болтало по Атлантике.
Он никогда не ходил под парусом так далеко и надолго, в набитой людьми посудине. Едва поднялись по Темзе, Гилмор покинул борт так быстро, как отпустили, и больше ни разу не заночевал на "Офелии" - первые двое суток провёл в гостинице, а вчера снял, наконец, меблирашку в Гринвиче.
Туда и собирался сейчас.
Перемахнув сходни, Джул задержался, поставил воротник куртки торчком и хмуро скосил взгляд на палубу. Здорово было бы забрать рундук - бросать инструменты где попало Гилмор не любил... Но где-то в тёплом судовом нутре копошился "боцман Джеф", гроза всех, кто попытался бы разминуться с ним в узком проходе, и (как подозревал Джул) главный балласт кеча. Добрейшей души мужик, да только завидит Джула - вспоминает о какой-нибудь недоделанной работе. Гилмор поглядел на виснущие по всему рангоуту "Офелии" крупные капли воды, тряхнул намокшей чёлкой и решительно зашагал прочь по длинному, почти безлюдному пирсу.
"Завтра заберу. Или послезавтра."
Сроки контракта истекли, но Эбби продолжал спрашивать с Джула и рассчитывался с ним наличкой. Сколько это могло продолжаться, кто знает... "Тачку взять в прокат, что ли?" Вода текла по волосам за шиворот, Гилмор тоскливо шмыгал носом, подтягивал плечи к ушам и досадовал: как-никак, первый свободный от поисков жилья вечер, хотелось сегодня поглядеть на "Катти Сарк", потому что жить в Гринвиче и не увидеть легендарного клипера - никуда не годится.
Увы, погода подмочила планы.
И продолжала подмачивать всё остальное.
Джул старался быстрее переставлять ноги, перескакивал прозрачные, чуть ли не стерильные лужи, почти бежал, но к тому времени, как миновал территорию портового терминала - ощущал, как мокрый ярлычок за воротником майки, сзади, царапает и натирает шею. Дождь тарабанил по куртке, скатывался с неё ручьями и лился на джинсы, деним потемнел, холодно прилипал к ляжкам и коленям. "Август, называется..." Гилмор начинал мёрзнуть.
"Не хватало расклеиться, я ж не в Норвегии!" С каждым клейким шлепком штанины по ноге желаннее становились старый добрый скотч и сухие шмотки. Выбравшись на гражданские, подёрнутые штришками дождя, уляпанные цветными пятнами зонтов улицы, Джул вскинул руку у края тротуара. "Или как ещё в этой имперской цитадели ловятся такси?!"

Отредактировано Джул Гилмор (17.03.2013 12:51:00)

...А мимо как раз пролетел долгожданный кэб.
Джул заметил фигуру, габаритами не уступающую ему самому, когда расстояние из относительно безопасного уже стало критическим. Спасаясь, он шатнулся с низкого тротуарного бордюра на проезжую часть. Если бы кэбмен не начал тормозить, Гилмору довелось бы прямо тут побрататься с бампером, - но спасительных мгновений хватило, чтоб, шлёпнув мокрой рифлёнкой в бурый ручей на дороге, оттолкнуться и встать обратно.
По ощущениям, сердце застряло где-то в глотке и притихло.
Водила, нацелившийся было подобрать пассажира, стремительно вырулил в полосу и утопил педаль в тапок - только его и видели. Наверное, с перепуга. "Валятся тут под колёса всякие..." Проводив невесёлой усмешкой свою надежду на то, чтоб вскоре обсушиться и выпить, Джул смерил взглядом виновника неудачной чехарды. Моргнул и смерил ещё на раз.
"Я б тоже того... в тапок. От греха подальше."
Никаких рациональных объяснений зрелищу Гилмор не находил. Это не могло быть хиппи, буддистом, проституткой. Не могло быть даже любовником, сбежавшим через окно, когда неожиданно вернулся муж - хотя бы потому, что скудно одетый человек не бежал и не выглядел запыхавшимся. "Чего-то я не знаю о местных обычаях и нравах." Порешив на том, Джул не стал удивляться.
- Не нравилось бы - обошёл бы меня по большой дуге, а не пытался впилиться, - бесцветно отклонил он претензию, - так что не жалуйся... - и отвёл глаза. То, как этот чувак тянул носом... Джул личной гигиеной и дезодорантом не пренебрегал, но весь день провёл отнюдь не за игрой на пианино, а за физической работой, и вот теперь стоял перед человеком, у которого хороший нюх, в отсыревшей майке под мокрой курткой... Сунувшись по глаза в воротник, Джул попытался сам принюхаться, не воняет ли часом, - и тут в носу и в уголках глаз защекотало, защекотало... Не выдержав, Джул громко чихнул и зябко передёрнулся в тяжёлой от воды куртке.
- Я не специально... - после чиха голова стала лёгкая и ватная, а в висках появилось неострое, округлое какое-то давление - то ли изнутри, то ли снаружи. Гилмор выпрямился, тряхнув намокшей башкой, для ясности. - А ты чего такой сухой?

- А, вон что... - глубокомысленно протянул Джул, старательно разглядывая улицу, вывески, бесконечный поток зонтов на другой стороне дороги - там было то ли административное учреждение, то ли офис какого-то предприятия, и зонты прямо кипели на плоских широких ступеньках у входа - лишь бы не голые, мокрые, блестящие от воды плечи аборигена... Потом всё-таки набрался смелости и уставился в лицо.
"Ты нормальный, тебя раньше не спрашивали?"
Вопрос был донельзя этим... бестактным. Ну в самом деле, если некий представитель общества почитает ливень и температуру ниже двадцати по Цельсию лучшей погодой для воздушных ванн ("И небесного душа, блин."), то это не повод сомневаться в его рассудке. Вот если бы он не с голым торсом гулял, а в смирительной рубашке - другое дело. Очень подозрительно. Джул замечал, что чем дальше, тем меньше хочет плохо думать об этом странном чуваке... Когда на тебя обращает внимание такое существо, - теряешься, роняешь все рубежи обороны и бываешь нелепым, смешным, косноязычным, и в конце концов чувствуешь пустоту, когда оно теряет к тебе интерес. Гилмор не раз видел это со стороны, но не представлял, что сам попадёт в такую же ситуацию.
Ручей дождевой воды прокатился с чёлки на нос. Джул подтёр лицо кулаком в перчатке (тоже сырой, облепившей руку как резиновая).
- Тебя послушать, так лисицы фигня, главное не напороться на таксидермистов... - Лучезарный туман в башке рассеялся, его вытеснила густая тяжесть. Подхватить простуду в чужом городе чужой страны было бы слишком паршиво, чтоб эта перспектива не трогала Джула. Настроение у него стало портиться. В основном потому, что его кто-то видит настолько... жалким.
Ну почему, почему блин ты способен быть уверенным, заводным и энергичным, как бы хреново себя не чувствовал, если вокруг обыкновенные люди, - но теряешь кураж до последнего ошмётка, когда поблизости вот такие... модельной внешности?
- На Харди-роуд, и с таксистом бы я добрался туда быстрее, чем пешком или на автобусе...
"Точно, модель наверное. Или вообще из этих... богемных кругов. Там и похлеще перфомансы отмачивают," - примирившись через догадку со смутительно броской внешностью аборигена, Джул снова чихнул за воротник куртки и тяжело посмотрел на дорогу. В потоке транспорта не маячило больше ни одного такси, будто тот, сбежавший, был последним. Машины тянулись мимо и прочь, прочь, брызгая на мокрые штанины мелкой серой влагой.
- А про что ты ещё знаешь, кроме лисиц и чучельников? - Гилмор покосился на местного, упёрся взглядом в кадык и поднял глаза повыше. - Про аптеки, м?

Отредактировано Джул Гилмор (18.03.2013 01:39:29)

...Нее, Джул не смог бы представить, а уж тем более повторить маршрут, которым его проволокли до машины. Всю дорогу он был слишком поглощён собственными ощущениями - будто приторочили к жирафу. Говорящему.
Справа и слева мелькали какие-то углы, повороты, под ногами ходили мутной волной вездесущие лужи, в уши лился вместе с дождевой водой трёп аборигена, а Джулу впервые за много лет казалось, что... он ничерта не может сделать с волочущей его силой. Ни вырваться, ни вывернуться. Когда он был ребёнком, отец или брат, конечно, могли скрутить его в бараний рог - но это давно миновало и забылось.
А тут вспоминалось чётче и чётче с каждым шагом.
Гилмор стрёмно переносил чьё-либо превосходство над собой, всегда. А тут превосходство просто довлело. "На кой чёрт я ему упал... Он что, не с той ноги встал или кокаина недонюхал..."
Сумасшедшая скачка за жирафом закончилась так же внезапно, как началась, и Джул обнаружил себя в каком-то тихом закоулке. Сверху в прямоугольник неба, высокий и почти белый, сыпалась вода. Прямо перед Джулом стояла... тачка.
Гилмор моргнул на неё, смиренно возвёл взор на её владельца.
- Я буду ночевать... в шаттле?
На сиденье он всё-таки нырнул по первому приглашению - дабы избежать унизительной посадки с панибратского тычка. За местным был перевес в физической дури. Достаточный, чтоб с ним считаться.
В салоне оказалось теплее, чем снаружи, и мрачная долбёжка капель по кумполу прекратилась. Расслабив спину, Джул откинулся на подголовник, прикрыл глаза - и только тут понял, до чего не хочет шевелиться. За обыкновенный телесный покой он согласен был и на доедание мозгов, и на роль эксперта.
- На Татуин так на Татуин... - пробормотал он, снизу вверху выглядывая из машины на аборигена. Тот тряс волоснёй, блестел мокрой гладкой кожей, сбивал с толку плавностью движений - был не той породы, что Джул. Другой. Утончённый. Холёный. Безбашенный.
- Мне кажется, ты спятил, - Гилмор пожал плечами, скрипнув мокрой курткой по обшивке кресла. - А если я вор? Маньяк? Шизофреник?

"Ты меня нашёл, да?.. А точно - искал?" В замкнутом пространстве автомобильного салона голос у аборигена звучал чуть мягче, чем на улице, и Джул почуял наконец признаки сознательной "шлифовки" - ма тоже умела так играть интонациями. То есть, не умела не играть. Хозяин расписной тачки, к гадалке не ходи, учился пользоваться собственным голосовым аппаратом, как инструментом. "И если не по технике я должен был это заметить, так по дыхалке." Неудивительно, что у местного был такой чуткий нос - сам он, наверняка, не курил, очень уж надолго, на много слов хватало каждого выдоха.
После его мелодичных монологов даже как-то кощунственно было встревать со своим хрипом.
- Помощь есть помощь, из жалости, из ханжества, какая угодно. И думать - "мне помогли из жалости"... - Гилмор уставился на утекающую в зеркале заднего вида дорогу, - это вроде как освободить себя от работы быть благодарным. Этические дискуссии - полная лажа. Все расходятся при своём мнении, только перепсиховавшие. Защищать то, как думаешь - дело логики, проверка на прочность интеллекта. Но защищать то, как чувствуешь... ПЧХИ!
На этот раз чих отдался в бошку так, что у Джула чуть искры из глаз не посыпались. Аж странно стало, что голова не отвалилась и не скатилась на колени, как кочан - гулкая стала, чугунная и ни на что больше не годная. Помеха в разговоре была, впрочем, очень своевременной, потому что (не иначе, от лихоманки) Джул разоткровенничался сверх всякой меры. Он вовсе не собирался выкладывать чуваку, которого даже не знал по имени, что-то про свой образ мыслей. "Неловко вышло. Всегда считал, что в одиночку отдыхаешь. Его-то почему понесло откровенничать? Синдром попутчика, или как оно там называется?" Гилмор уставился на профиль местного.
Профиль как профиль.
Не заметил Джул ни ехидства, ни исповедной одухотворённости.
- Делаешь не то, что велит образ? - он бледно, но честно потянул в ухмылке подсыхающие корочкой губы. - Это ты сейчас признался, что понимаешь, какой бред таскаться под дождём... на закатав штаны? Нет, есть я не хочу.
Джул и правда не хотел. Организм отзывался пустой дурнотой на мысли о любой жрачке, благосклонно принимал только идею спиртного без льда. "Видать, правда модель, раз ест по режиму." Гилмор спросил бы, но с чего-то постеснялся.
- Ладно, раз уж у вас тут не принято вытаскивать ирландцев из-под дождя за так - рассказывай, что тебе с меня за корысть.

И был повод спросить, есть ли у корыстного самаритянина какая-то своя религия, но тот завернул разговор на другие темы так же легко, как заворачивал Джула между зданий, когда шли к машине. "Обложки так обложки..." Изъясняться в своём невежестве насчёт дизайна, графики и рекламы было, видимо, даже не бесполезно, а - не в тему. Едва ли абориген ожидал профессионального мнения, тогда разыскивал бы не того и не там, где поймал Гилмора...
- ...Почему эротические?.. - не понял Джул. - Я и здоровый-то на эротику шляпу клал и ничерта не смыслю.
"Ага, щас он так поглядит, как на мухомор, и скажет - оно и видно." Непроизвольно Джул попытался ссутулиться, будто заранее защищался от того, что сам же и выдумал...
Осаженную на плавном ходу машину мягко качнуло, Гилмора шлёпнуло загривком о кресло.
- Спасайся кто хочет, вроде того?
"Пожалей себя, вали домой жрать пилюльки и отлёживаться," - воззвал здравый смысл. Когда в последний раз болел, Джул и не помнил, и понятия не имел, что с собой в таких случаях делать. Ждать, пока само пройдёт? Слоняться по квартире (необжитой ещё, полной непривычных чужих запахов), падать в провонявшую нездоровьем койку, таращиться в осточертевший потолок? Если продолжится дождь, то завтра никакой работы не будет, одно мучение. Сократить хоть на один вечер грядущее заточение в четырёх стенах - разве плохо? "Что хорошего ты мне сделал, чтоб я тебя, баклана, жалел."
- Жди шесть, - предупредил Джул, распахивая дверцу "шаттла" и выпрямляясь из салона под частую водяную крупу. - Или шесть с половиной.
"И по каким делам ему приходится куковать в тачке так подолгу, что целесообразно возить с собой и почитывать "Историю инквизиции"..."
В аптеке пришлось положиться на сложный баланс между коммерческой хваткой, милосердием и профессионализмом провизорши. Джул впервые видел упаковки, которые она складывала в хрусткий пакетик.
- Вот тут у вас...
- Я не хочу этого знать, - признался ей Джул. В какой-то момент ему показалось, что в пакетик погрузилась бодрая батарея ампул. - Ещё зубную щётку.
- Которую?
- Скучную. Как я. Сколько?
Оказавшись вновь на переднем пассажирском, Гилмор расстегнул наконец куртку и спрятал купленное во внутренний карман. Куртка была ему по размеру, поэтому в любом из внутренних карманов не составило бы проблем носить кошку, и ей там было бы не слишком тесно.
- Кажется, я аптекаршу напугал, - признался он аборигену. - Она сунула мне чего-то вмазаться, а я ещё даже не при смерти. Если стану выглядеть совсем плохо, спихни меня скорой. Джул, - Джул протянул правую руку. - Гилмор. Не родственник.

- А какая между пневмонией и аллергией разница?
Заболей Джул, например, переломом ноги, всё было бы проще. Состояние беспомощное, но не настолько угнетает - хорохорься, покуда пороху хватит... Вялая простудная лихота омрачала ему весь мир, заставляла всюду видеть какие-то пакости и подвохи. Даже после рукопожатия осталось чувство, что абориген тактильных контактов не любит - точнее, будто у него кожа как-то так устроена, что не одобряет прикосновений к какой-то другой коже и переносит их с большой неохотой.
"Ну а ты бы как, разомлел что ли, если б тебе полезли руки жать в перчатках? Мокрых."
Из-за того, что сделал полную фигню, да ещё и так поздно осознал это, Джул обескуражился ещё на пару градусов. "Ну, по крайней мере он назвался... А я выяснил, что не надо дотрагиваться до англичан. И чего б ему было не сказать об этом, когда вещал, что в этой стране не помогают от души?" В зеркале Гилмор поймал собственную короткую ухмылку, косую и вымученную, как у недавно сдохшего шакала. Надо было вернуться за рундуком.
Отхватить от боцмана Джефа недоделанной работы.
Проторчать до чёрной промозглой ночи за еле тёплым, густым как нефть чаем, который горько пить.
"На кой чёрт я попёрся ловить кэб..."
Джул в одиночестве благоденствовал, как рыба в воде - но надо ж было попасться богемному красавчику и поминутно выставлять себя средоточием стрёма! "Соберись, тряпка."
- Нефигово живёшь... - деликатно удивился Джул на утыканную квадратными чешуйками света многоэтажку, которая выросла впереди, надвинулась и вовсе упрятала машину в низкий зёв парковочного уровня. Взаимоотношений Клемента с собственным телефоном он решил не затрагивать - могло получиться ещё хуже, чем с рукопожатием. Только откликнулся глухим эхом, когда тачка встала в разметку:
- Ура, приехали.
Самого Джула бесило, когда кто-то прислонялся к его пикапу, поэтому он честно отступил от чужого транспорта и встал прямо, дожидаясь, пока абориген договорит по телефону, раз уж всё-таки взял трубку... Чёрт, какой же это затейливый трюк - стоять прямо. Голова налилась чугуном, весила столько, что Джула кренило. Попятившись на пару шагов, он тихо опёрся рукой о квадратную подпорную колонну.
Клемент вёл себя непринуждённо, словно прохаживался по ковру вдоль дивана, а не по полу парковки. Даже в том, как он держал мобильник у уха, была прорва какой-то загадочной, красивой ловкости... Грации, изящества - слова подошли бы женщине, к мужику вроде не лепились, поэтому Джул обозвал про себя это свойство ловкостью.
- Точно тебе планы не нарушаю? - он взглядом указал на телефон, заметив, что Клемент вроде как нажал отбой, и виновато потянул мягкой улыбкой левую половину рта. - Если надо будет, в любой момент могу укатить с бригадой медиков, я говорил.

Гилмор замешкался на входе - думал, куда повесить (поставить?) куртку. В конце концов закрепил её на чём-то в висячем положении и... сложился на колено, принявшись расшнуровывать ботинок. Тащить уличную грязь туда, где чуть ли не на полу подушки разбросаны, показалось как-то нецелесообразно. На втором ботинке до Гилмора дошло, что Клемент потащил ту самую грязь прямо на ногах, - но не обуваться же обратно. "Чувствуйте себя как дома, но не забывайте, что вы в гостях... Всё же, занафига ему это сдалось?" Выйдя примерно в середину гостиной, которая начиналась сразу от порога, Джул медленно повернулся вокруг себя.
Специально или не очень, Клемент собрал в пределах одной комнаты целую жизнь. Книги, шмотки, спальные принадлежности - всё, без чего быта не ведётся. Как будто он тут в подводную лодку играл. Или в шаттл. "Даже окон нет - зачем нарушать целостность внешней обшивки..." Аптечный пакет, взятый из куртки, стал скользить в руке, но Джул успел поймать. Не хватало грохнуть картонный патронташик вмаза и насыпать тут мелкого стекла.
- Полотенцем угости, а? - Гилмор печально уставился на свои мокрые джинсы, пошуршал пакетом. - И стаканом воды.
Нет, институтку изображать он не собирался. Всего лишь не мог справиться с тем, что уже много лет не мылся и не ночевал у... знакомых. Это тоже требует определённой привычки - быть раздетым, мокрым, спящим в чужом доме. Джул тяжело, как животное, привыкал к новым лёжкам, ему даже есть не хотелось по нескольку суток после переезда.
С другой стороны, вымокнуть он уже вымок, а по жаре (недавно - всего одну вечность назад) работал в одних брезентовых бермудах, сжигая открытую ветрам и солнцепёку шкуру до кирпичного цвета...
Остаточный оттенок всё ещё не смылся, даже как будто прибавил в насыщенности после помывки. Джул решил не трогать пока ампулы, но от таблеток его ненавязчиво колбасило. Он согрелся под душем. Состояние если и не пришло в норму, то как-то смазалось, слабость перестала быть такой паршивой и острой, озноб прошёл, вместо этого Джулу сделалось жарко. Он немного успокоился, что придало ему развязности.
Нет, до настоящего умиротворения ему было далеко, а за развязностью скрывалась всё та же животная настороженность. Но в доме Клемента хотя бы не оказалось хозяйки, которой не следовало мозолить глаза фривольным видом - поэтому Джул выперся из ванной, где утробно зашумела нагруженная стиралка, в полотенце, своём поблёкшем глинисто-кирпичном рыжем загаре и подживших ссадинах по спине и плечам: на "Офелии" то и дело находилось, что толкнуть горбом. Для счастья, наиболее полного из возможных здесь и сейчас, не хватало сигареты.
Но окон не было.
- Как ты узнаёшь, днём проснулся или ночью? - удивился Джул, разглядывая один за другим глухие простенки.

Отредактировано Джул Гилмор (19.03.2013 18:04:01)

- Даа? - Джул огляделся ещё раз, на всякий случай - количество свободно валяющихся спальных принадлежностей уменьшилось, но ведь не померещились они! - А похоже на спальню... Или склад приданого - одеяла, сорочки... - Перешагивая предметы, которые стоило перешагнуть (а таких осталось немного), он подошёл к низкому столику и заглянул сверху в то, что на нём лежало. Заметил фото и просиял догадкой, - Невест поедаешь, упырь?
Но Джул не удивился бы, если б Клемент сказал, что это вовсе не он в гриме, а родственник или приятель. На всякий случай Гилмор бегло пригляделся к нему - вроде тот. У этого красивого лица не было хоть сколько-нибудь запоминающихся, характерных, безошибочно узнаваемых неправильностей... На фото долго смотреть не хотелось. Ни слова не говоря об этом, Джул всё-таки недолюбливал, когда христианское барахло используют как элемент антуража: ему казалось, что фигурировать на сцене перед толпой, далёкой от бога мыслями и целью собрания, в чём-то, напоминающем одежду священника - ну, совсем не той тяжести деяние, что трахаться в костюме копа.
"Меня это бесит, но судить не мне... Выходит, он не модель. Смотри-ка, и жратвы дома не держит, стройняшка."
Подвинув фотографию в сторону, Джул подтянул эскизы за уголки, чтоб легли в ряд, и склонился над ними, в сторону снимка даже искоса больше не глядя.
- В духе Тиамат? Насколько в духе?.. - он изучал монохромный вариант, и ухмылка его ширилась - а широкая гилморовская пасть приспособлена растягиваться от уха до уха. - Вот, гляди: этим языком уже всё сказано. Мастерами. Я смотрю и вижу подражание форме, но даже заметной замашки подражать содержанию - не вижу. Я каэш профан, но и держать твой диск в руках будут не спецы по живописи. Дали и Пикассо видели все, хоть в репродукциях. На их фоне это вроде творческой срисовки... Ремейка, - Почти рассмеяшись, Джул вскинул взгляд на Клемента, - Тебе же не надо,чтоб про тебя кто-то сказал - творческая срисовка с Тиамат? Делай обложку такой, чтоб о твой несамостоятельности даже мысли ни у кого не шевельнулось. Иначе и браться не стоило. - Гилмор отмахнул лист в сторону, почти закрыв им фотографию, и уставился на орущее лицо. - Вот эта цепляет... Потому что тип не глазеет и не занят ничем вообще, кроме издавания звуков. А эта... - он дотронулся до угла пейзажной зарисовки с пружинами. - Мне как-то говорили, что обложка диска должна быть как окно в то место, куда приведёт людей музыка. Это сонное царство похоже на место, куда бы ты их повёл? Больше ничего внятного не смогу сказать, я тебя не слышал. - Джул выпрямился, сунув большие пальцы за препоясанное на чреслах полотенце, как за брючный ремень. - Мне они тоже не нравятся.