Саймон

Будучи верно ориентированным во времени и пространстве, Саймон очень удивился, услышав в свой адрес слово гей. Образ был выбран так, чтобы не выделяться среди ночных посетителей бара. И если Джек окрестил эту маску гейской, то добрую половину всех посетителей “Баварского леса” можно было заподозрить в том же. К их неудовольствию.
- Впопыхах не смог придумать ничего обидней? Как ребенок. Спасибо какашкой не обозвал. Но совочек к бою приготовил. Ууууу. Страшно-страшно-страшно.   
Музыкант еще раз подтвердил свой невеликий возраст. Вся эта канитель с меньшинствами, терпимостью и нетерпимостью к ним была продуктом современности. Свежачком. Раньше о геях как-то не было принято говорить вслух, и вообще поднимать эту тему.
- Молод. Несомненно, молод.       

Красный цвет с щедрой примесью темно-пурпурного вновь окрасил ауру Джека. Саймон заметил и проблески черного. Ненависть, агрессия, гнев. В избытке. Если бы Тореадоры тоже могли видеть ауру Саймона в тот момент, они бы заметили его реакцию. Страха не было, как не было и гнева. Только злость и раздражение, что юнец осмелился такое сказать и угрожать, а подружка даже не пытается его урезонить. Сидит и тихо ликует. Но Джек и Лира не видели. Могли судить только по лицу. В силу своего возраста лицо умело скрывать эмоции за холодной маской безразличия и цинизма. Пусть Саймон не был большим храбрецом, но с самоконтролем у него был полный порядок. На лице Кобры не дрогнул даже мускул. Саймон знал: демонстрация эмоций – необдуманная слабость. Провокация. Принятие их игры. Отсутствие эмоций – козырь, способный сдержать многих от необдуманных глупостей. Форма давления.     
В первую секунду возникло сильное желание заткнуть нахального щенка взглядом. Так, чтобы он умолк на полуслове и позорно бежал. Опрокидывая по дороге людей и стулья.
- Нет. Так мы делать не будем. Не сейчас. Против слов и поведения – слова и поведение. Но я запомню. 
При всей браваде было заметно, что Джек чувствует себя не в своей тарелке. Эта неумелая мимика, явно чуждая ему. Угрозы и оскорбления на грани истерики. Музыкант с трудом подбирал слова, захлебываясь собственными эмоциями. В ответ он получил ледяное спокойствие. Саймон не велся на провокацию, не собирался использовать дисциплины и наказывать. По крайне мере сейчас. Хотел, чтобы собеседники вели себя естественно. Если только малышня начнет распускать руки, он ответит. Выдержит удар и ответит. А пока пусть щенок тявкает. Это даже умиляет.   
- В гостях так себя не ведут, юноша. А внешность бывает обманчива.
Голос паренька на мгновение перестал быть молодым, и взгляд наполнился опытом многих десятилетий. Всего на мгновение. Холодная ухмылка одними только краешками губ, и снова непроницаемое спокойствие. Саймон покачал головой.
- Если ты соскучился по унижениям, Джек Шедоу, можно и размяться. Я даже прикажу остальным не вмешиваться. Окажу тебе такую честь. Только ты и я. 
Саймон врал столь же легко и вдохновенно, как когда-то дышал. Хоть и изображал из себя чуть ли не рыцаря. Дело то привычное. Если малышня наглеет, уповая на свое большинство, пусть теперь берет в расчет свежевыдуманных остальных. Пусть подозревают каждую нетрезвую морду в этом баре и думают о последствиях. Тем более почва для таких размышлений была. Если Эрика только подумала как бы заручиться поддержкой местных, вампир подготовился заранее. Заблаговременно пообщался тут и прошелся Благоговением по некоторым посетителям. Крепким и спортивным мужчинам. И теперь твердо знал: в случае мордобоя заступники найдутся быстро, и симпатии наиболее боеспособных людишек будут на его стороне. В том числе помощь бармена и вооруженного охранника у входа. Оба уже обратили внимание на потенциального нарушителя спокойствия, и внимательно следили за развитием ситуации. Особенно охранник. Шкаф по имени Густав. Ведь это входило в его обязанности. Он уже хотел подойти, но Саймон сделал предупредительный жест рукой, что пока все нормально. Густав кивнул и остался на месте. Нахмурил брови. Слышать разговор от входа он не мог, зато видел. Еще несколько человек тоже поглядывали в сторону музыкантов. Следили. Пара молодых широкоплечих австрийцев развернулись на стульях в полоборота. Заиграли желваками, предвкушая драку. Ближайший сосед-толстяк залпом допил пиво, шумно поставил кружку на стол и сжал кулаки. Саймон чувствовал всю эту немую поддержку прикормленного Благоговением стада. Потому и не хотел уподобляться Джеку – у зрителей не должно быть сомнений, что конфликт, если таковой начнется, полностью на совести борзой малышни. Слова вампир произносил равнодушно, с налетом сочувствия. С видом хозяина, у которого тут все под контролем.
- Эрика права. Если делать это, то на улице. Незачем тиранить безвинное стадо. Прибираться потом долго. И хлопотно. Тебе это правда нужно, Джек?   

Задав вопрос, вампир перевел спокойный взгляд на Лиру. Они здесь не местные. Откуда им знать, что Саймон тоже? Правильно, не откуда. Значит можно спокойно примерить на себя роль кого угодно. Хоть хозяина ночного Деггендорфа, хоть царя-батюшки всея Федеративная Республика Германия. В свое время Змей насмотрелся гостеприимных Извергов, и сейчас подражал им. Для вдохновения вспомнил образ венгерского старейшины Дариуса. Того благородного сноба, который принимал Змея в своем родовом поместье. А потом был выпит коварным гостем. До дна.   
- У вампиров существуют традиции, Лира Макинтош. Хозяин имеет привилегии. Волен ходить и сидеть, где нравится. Задавать вопросы своим гостям. Гости же должны отвечать. И быть вежливыми. Или тотчас перестанут считаться гостями. 
Помимо ледяного спокойствия, лжехозяин олицетворял собой добродетели: достоинство, сдержанность и терпение. Но ледяной взгляд нес в себе безмолвную угрозу. Не обещал ничего хорошего тем, кто перестанет считаться его гостями. Необдуманная борзота малышни “хозяину” только на руку. Они сами ставили себя в положение виноватых. Развязывали Саймону руки.   

_________________
JAH LIVE!

Дисциплины: ||Затемнение 4||Серпентис 4 ||Присутствие 3||Стойкость 2||Прорицание 2||Изменчивость 2||Анимализм 1||
Узы Крови/Винкулумы (к/от): Эрмангар 2/0

Лира посмотрела на "дядю" внимательнее. Оценила отмашку Густаву. Суровый тон.
И желание выплеснуть в смазливую мордашку пиво закипело на поверхности, мешая думать о чем-то еще. Раз, два, три, четыре, выдох. Раз, два, три, четыре, вдох. Прикрывается людьми. Говорит о традициях, производит впечатление сильного. И в то же время "тиранить безвинное стадо", "прибираться потом хлопотно". Не впервые?
Люк, помнится, тоже любил незнакомых попугать, ну так у него было на это право. А у этого?
- А может, ваши традиции нам на хрен не приснились? - несмотря на всю внутреннюю злость, Лира почти мурлыкала. Не бросаться же на него, в самом деле. Чай, не Бруджа. - Мы никого не трогаем, мирно путешествуем. Что же тебе надо, Саймон?

По мере того, как он говорил, Джек чувствовал, как внутри него поднимается сначала недоверие, потом сомнение, а затем страх.  Этот смазливый красавчик вел себя так, словно  прожил в этом городишке как минимум сотню лет. А может быть так оно и было - тореадор допускал такую возможность.  При этом, что было нетипично для Старейшин, спокойно воспринял грубость .  И было еще что-то пугающее в его монологе - Джек не мог сформулироать, что именно. Вспомнился Сир с его зажигательным монологом в ночь Становления. И рассказы обоих воспитателей, из которых прямо следовало, что все Старейшины - хитрые сволочи, эгоисты и манипуляторы, если только они не Бруджи или Гангрелы (на которых нежеланный собеседник был совсем не похож). Из тех же рассказов следовало, что когда Старейшина начинает что-то тебе втирать, слушать его нельзя ни в коем случае - иначе запудрит мозги и сделает тебя послушной пешкой в своих планах. Надо либо без разговоров бить морду, либо, если это невозможно, уходить из зоны поражения - эту часть наставлений  тореадор помнил прекрасно. Но вот что выбрать в этой ситуации? Насколько силен этот конкретный сородич?   Джек не мог решить, и проклинал свое тугодумие. Вот были бы они с Лирой хоть вполовину так хитры, как Сир. Несмотря на ся ненависть, которую Джек использовал к Красавчику, его умение играть словами он оценил по достоинству.
В этот момент ему в голову пришла одна простая мысль. Он ведь тоже тореадор. Потомок своего Сира. Значит хоть что-то должно было передаться с кровью, если во всех этих пафосных баснях о Каине, Крови и Кланах есть хотя бы доля истины.  Может быть в этих мыслях была виновата его собственная тореадорская половина?
Дослушав до конца, Джек откинулся на стуле, скрестив руки на груди, пытаясь показать этим, что он не испуган, не впечатлен и вообще является хозяином положения. И спросил, продолжая обдумывать дальнейшие дествия ( которые сводились к тому, что лучше в этой ситуации - побег или драка):
И ты, разумеется, добрый самаритянин - этакая овечка среди волков? И обожаешь подкарауливать попавшую в беду молодежь, чтобы прийти им на помощь?  - Здесь он намеренно употребил архаичную словоформу "ты". - Прежде, чем продолжить наш разговор, я хочу услышать правдивый и четкий ответ на  вопрос - зачем ты здесь, и что тебе надо от нас троих? Иначе беседы не состоится.

Эрика О'Рейли

Эрика молчала и слушала,  мрачнея с каждой минутой. И молилась про себя, чтобы Джек не вспылил и не наделал глупостей. Хотя насколько она знала своего домитора, шансов на это было не так уж и много. Лира тоже молчала, и Эрика решила, что настала пора ей вмешаться.
- Ваша осведомленность о нас поражает, Саймон  - вежливо сказала она, не глядя на вампира. -  И это еще сильнее укрепляет меня в мысли, что вам что-то от нас надо. До такой степени, что вы даже проигнорировали нашу грубость. И не для принятия решения,  - она усмехнулась, - думаю не ошибусь, если скажу, что оно уже принято. Слишком уж уверенно вы себя ведете. Как жирный ленивый кот с мышами. Так что либо вам просто скучно, либо вас интересует наша реакция, либо, как я уже сказала, вам что-то нужно. Итак, кто же стоит за вами, Саймон? Камарилья? Шабаш? Анархи?
_________________

В Ирландии не только Лепреконы!

Дисциплины: ||Могущество 1||
Узы Крови/Винкулумы (к/от): Джек 1/0, Лира 1/0

В зале почти ничего не изменилось. Бармен и охранник занимались своими делам, искоса поглядывая на проблемный столик. Оба очень надеялись, что конфликта не будет и "Баварские лес" удержит свою репутацию спокойного безопасного заведения. Крепыши-австрийцы продолжали пить и переговариваться за своим столиком - им репутация заведения была до лампочки, а концентрация алкоголя в крови толкала на подвиг. Не хватало только повода. Толстяк за соседним столиком поначалу пытался прислушиваться к разговору вампиров, но в окружающем шуме быстро плюнул на безнадежную затею. Подозвал официантку и попросил счет. Обстановка за соседним столиком его напрягала.     

Саймон

- Не игнорировал. Включил в итоговый счет, - успокоил Саймон.
Мгновенная реакция на раздражители и сиюминутные эмоции плохо согласуется с продуманной линией поведения. Кобра никогда не распылялся на подобную ерунду. Оставался приверженцем “накопительной системы бонусов”. Если бить, то за все сразу. Один раз. Сильно и наверняка. Он не собирался уподобляться вспыльчивой молодежи, включаться в перепалку. Для него это означало скатиться на их уровень, и позволить им думать, что они с ним на одном уровне. Джек позволил себе лишнего. Допустил ошибку. Теперь за ним должок. Но к наказаниям Саймон подходил творчески. С фантазией.   
Сейчас Джек и Лира молчали, а прислуга говорила за них. Вместо них. Странно такое видеть. Эрика говорила на равных, не спросив на то дозволения. Да еще с усмешкой. И подвергая сомнению слова каинита. Смело. Первый раз она позволила себе вмешаться, предложив двум вампирам выяснить отношения на улице. Это играло в пользу Саймона, и он не стал затыкать девчонку. Потом помогала Джеку справиться с эмоциями, что тоже не было лишним. Сейчас, если забыть о дерзости, задавала полезные вопросы.     
- Много же тебе позволяют твои хозяева. И рассказывают тоже много. Слуга крови должен знать свое место, и не знать то, чего знать не должен. У вас же с этим явно проблемы. Гуль не просто знает о Камарилье, Шабаше и Анархах. Не боится обнаруживать это свое знание в присутствии незнакомого каинита. Ну да ладно. Говори. Пока это способствует разговору.
Информированный гуль, облеченный высокой степенью доверия – верный признак Камарильи. Шабаш относится к гулям строже. И посвящение смертных слуг в детали ночной жизни очень не приветствует. Саймон не был формалистом. И легко пренебрегал правилами, когда это было удобно. У него тоже были слуги, но та неосторожность, которую он видел здесь и сейчас, по меньшей мере, его удивляла.       
- Если я говорю, что решение не принято – оно не принято, - недовольство вседозволенностью гуля Саймон скрыл, сосредоточившись на содержании самих вопросов, - Принять мнение остальных и пустить вас в расход много ума не надо. И разговоров совсем не требует. Но быстро и просто – не всегда справедливо. Я считаю возможным дать заблудшим скитальцам шанс вернуться в лоно семьи. И пока вы здесь, а не где-то еще, остальные будут считаться с моим мнением. И с решением, если я таковое приму, - Саймон вновь приглушил наигранную молодость в голосе, добавив бывалого величия, - Вы те, кто вы есть. Сородичи для нас, и опасные враги для всех остальных. Здесь и сейчас я ваш шанс на воссоединение с большой семьей. Единственный. Вероятно, последний.
Саймон не знал родословную малышни. Не был уверен в их клановой принадлежности. Понятия не имел, что они созданы вампиром Шабаша, а воспитаны анархами в Камарилье. Лоном семьи он называл общество каинитов вообще. Систему. Вампиры либо занимают подобающее место в системе, либо этой самой системой уничтожаются. На всякий случай. Где гарантии, что независимые скитальцы не навредят системе? Не станут послушными пешками Камарильи? Не сольют знания о сородичах смертным? Все это риски, требующие внимания.   
- Сколько еще вы будете бегать, позорно шарахаясь от каждой тени? Терпеть унижения? Вас раздражает и пугает, что я так уверенно себя чувствую. Интересует, кто же за мной стоит. Это правильные вопросы, но почему вы не задаете их себе? За Саймоном стоят многие. Я имею поддержу большой семьи, защиту сильного клана. Могу рассчитывать на помощь армии Мечей Каина. Всегда. А на кого можете рассчитывать вы в своем одиночестве? И хватит ли этого, чтобы просто выжить в ночном мире? Особенно теперь, когда к вам есть претензии.     

_________________
JAH LIVE!

Дисциплины: ||Затемнение 4||Серпентис 4 ||Присутствие 3||Стойкость 2||Прорицание 2||Изменчивость 2||Анимализм 1||
Узы Крови/Винкулумы (к/от): Эрмангар 2/0

Большая семья. Дружная, веселая семейка убийц и варваров раскрывала свои объятия перед мысленным взглядом Лиры. На переднем плане стоял Энгус, скалясь во все клыки, за ним синела чья-то ушастая мордашка. Когтями гангрел держал голову Эрики. "Иди к нам, сестра! Мы будем вытирать о вас ноги, а потом убьем, потому что вы все равно нам не подходите!" - тепло обещал он. Сир выглянул из толпы "родственников" и с тем же умилительным выражением раскинул руки, словно испытывал нестерпимую жажду обнять потомков.
Лира вздрогнула от ужаса и открыла глаза. Кое в чем Саймон был прав. Они могли рассчитывать только на себя, и захоти хоть одна из "семей" убить их, никто бы и не заметил. Вот только может, лучше умереть свободными? Впрочем, Джека она не бросит.
Лира прикусила губу и смолчала. Невысказанное колючками цеплялось за язык, но разум подсказывал, что ситуация сейчас несколько отличается от прошлого раза. Так что было интересно послушать Саймона.
Смотрела она теперь исключительно на Эрику.

Саймон

Троица являла собой живой пример из басни Крылова “Лебедь, рак и щука”. При полной несогласованности действий, каждый следовал своим сиюминутным соображениям. Джек продолжал упорно игнорировать рациональные доводы в угоду эмоциям и стремлению казаться крутым. Хамил, упражнялся в остроумии. Короче, развлекался как мог. Лира напротив не находила поводов для веселья и погрузилась куда-то очень глубоко в свои мысли. Настолько, что закрыла глаза и отключилась. Потом вздрогнула, вообразив нечто, как показалось Саймону, ужасное. Прикусила губу. Эрика… реакция простого гуля Кобру почти не заботила, но вот она как раз пыталась и думать, и рассуждать здраво, и говорить по делу. Будучи самым незначительным из четырех, пыталась держаться на равных, что вызывало легкое недоумение Саймона. “До чего распущенный гуль. Совершенно не знает своего места. Неудивительно: при таких-то хозяевах о каких поведенческих нормах вообще можно говорить?”
Резкая эмоциональная перемена, вдруг возникшая в отношении к Джеку, отвлекла и заставила насторожиться. Сдержаться и не подать виду стоило небольшого усилия. Саймон не раз попадал под действие Благоговения, и еще чаще использовал его сам. Распознать старый трюк было легко. Тем более сейчас, когда воздействие использовалось так неуклюже. Осторожные каиниты применяли эффект до начала разговора, или в момент, когда нахлынувшую симпатию легко объяснить. Здесь же все было до смешного очевидно. Что не отменяло самого эффекта. Саймон понимал, что уже не сможет относиться к Джеку объективно. Что может дать слабину в самый неподходящий момент, или не оказать должного сопротивления. Это было неприятно. Зато выдавало слабость и неопытность оппонента. На аргументы Джек ничего не ответил. Либо трамвайным хамством он прикрывал свою неуверенность, либо не воспринимал Саймона и ситуацию всерьез. И то и другое могло послужить причиной несложного трюка. Опрометчивая смелость, очередная наглая провокация или, прости Господи, наивная попытка повлиять на оппонента. Так или иначе, молодой вампир совершил действие, на которое можно и нужно ответить действием. Более сильным. Вредить музыканту по причине возникшей симпатии уже не хотелось. А вот сделать Джека безопасным для себя Саймон счел обязательным. В игры Присутствия можно играть вдвоем и немедленным ответом на Благоговение стал Восторг, направленный на агрессора. Понадеявшись, что сработает с первого раза, Саймон спокойно продолжил разговор.
- Опять грубишь и изображаешь равного. А счет-то растет. Надеюсь, вы соизмеряете слова с лимитом вашей платежеспособности? Оплачивать счет будет не так весело, как острить.
Джек грубо испытывал терпение. Вызывающе нарывался. Отсутствие немедленных карательных мер только подстегивало, а Саймон не собирался мешать. Они предупреждены. Пусть копят долги, раз хотят. Потом взыщется все. По полной программе, без скидок и поблажек. Навязанная извне симпатия мешала придумывать варианты жестоких взаиморасчетов прямо сейчас. Зато не препятствовала продолжению игры в разлюбезного и уверенного в себе хозяина положения.   
- Еще и попытка Благоговения. Азы дисциплины… дошкольный уровень.
Вампир снисходительно улыбнулся, демонстрируя понимание ситуации. И свой контроль над ней. Трюк подействовал, но и ответный ход сделан. Оставалось обесценить предпринятое усилие оппонента своей реакцией. Пожурить и пристыдить неопытного каинита.       
- Мило, конечно, но в данной ситуации слишком очевидно и несвоевременно. А уж как невежливо, Джек. Ай-я-яй! И главное зачем? Твоя непосредственность и без того достаточно меня умиляла. Странный ход. Необдуманный. Больше вредит, чем помогает тебе. Но ты его сделал.

Благоговение смягчало нрав и сглаживало раздражение. Побуждало жалеть самонадеянных детей и умиляться их нехитрым уловкам. Объяснить еще разок, чтобы до них дошло, наконец. Желание подсобить влиятельному собрату по секте тоже играло не последнюю роль, но не настолько, чтобы лебезить перед малышней. Если они покажут себя совсем уж несостоятельными и глупыми, посланник Эрмангара просто не станет подкладывать такую свинью Кристену. И разберется с ними сами, в свое удовольствие. Заставит ответить за каждую грубость, за каждую необдуманную вольность. Теперь довести все до конца было для него делом принципа. А предводитель малышни между тем стремительно наглел, явно недооценивая серьезность ситуации. Понять его можно. Отрицание непознанного – распространенная логическая ошибка, свойственная не только молодым. А вот спящий инстинкт самосохранения прощать уже нельзя. Это уже не храбрость, которая понравилась Саймону вначале, а натуральная глупость. Последним репликам Джека вампир искренне усмехнулся.       
- А кто вы, чтобы Шабаш вас захотел и позвал? Слабые и неопытные. Беспомощные дети ночи. Всюду гонимые. Каким-то чудом еще живые. Сбавь планку самомнения, Джек, и начни уже думать. Я не агитирую вступать в Шабаш – такую честь еще нужно заслужить. Речь идет о шансе вернуться в семью. Стать частью общества себе подобных. Обрести хоть какой-нибудь статус. Перестать быть бесправными изгоями. Красивости были предельно ясны, чтобы вы это поняли. А не продолжали эту бессмысленную ничем не подкрепленную браваду, основанную на иллюзиях вашей якобы великой нужности.
Благоговение смягчало тон, но формулировки стали заметно жестче. Вампир называл вещи своими именами вполне беззлобно. Более благожелательно, чем они заслуживали. И опять вернул троицу к ключевому вопросу.   
- На что вы рассчитываете? Что вас продолжат игнорировать? Это в прошлом. Что сможете бежать или дать отпор системе? В высшей степени наивно. Каждый метр ночного мира давно поделен и освоен. Не вами. И – я напоминаю – у системы есть претензии к вам.   
Эрику с ее здравыми вопросами Саймон умышленно не баловал вниманием. Поглядывая на прислужницу как на предмет интерьера. Гуль она и есть гуль. Про агитацию уже сказал – ее нет, т.к. агитировать тут некого. Зачем они нужны тоже сказал – вернуть в общество сородичей. Перечислять нарушения и провинности гулю – много чести. Но отреагировать надо. Саймон посмотрел на Эрику, но сказал ее хозяевам.     
- Их достаточно. И они существенны. Самое раздражающее, что после вашего неосторожного питания в неположенном месте высокородным особам пришлось наводить порядок. Джека и Лиру прямо-таки жаждут видеть на суде. Ищейки уже просили моего дозволения на задержание здесь.   

[dice=15488-5808-17424-7744-1936-5:10:0:Восторг на Джека (2+3 по Сложности 7)]
_________________
JAH LIVE!

Дисциплины: ||Затемнение 4||Серпентис 4 ||Присутствие 3||Стойкость 2||Прорицание 2||Изменчивость 2||Анимализм 1||
Узы Крови/Винкулумы (к/от): Эрмангар 2/0

Саймон

Благоговение штука простая, но очень полезная. Оно не только добавляет внешней притягательности. Жертва эффекта становится восприимчивой к мнению вампира. Вот и Саймон уже не испытывал прежнего холодного равнодушия к Джеку. Слушал и пытался его понять. В чем-то даже сочувственно проникся. Понимал, что все это напускное, но большой опасности для себя в том не видел.
Действие Восторга тоже было налицо. Джек уже почти не хамил, начал что-то доказывать. Объяснять. Плакаться о старых проблемах. Обо всем, что накипело. Всплыл ненавистный Сир. История взятия какого-то города и наградная метка на лбу. 
- С контуженными ветеранами всегда тяжело. Натерпелись, бедолаги. Но, помилуйте, причем тут я?       

Иногда достучаться помогали не слова, а наглядные примеры. Подручных материалов на столе было не так много, но Саймон умел пользоваться и тем, что есть под рукой.
- Вот пивная кружка, - неожиданно сказал он, взяв в руки опустошенный предмет, - Прозрачная, казалось бы, вещь. Но стекло толстое. Мутное. Вертикальные ребра по всей поверхности. Внутри остатки напитка и пены. Какие-то пятна. А вот здесь смотри, - Саймон ткнул пальцем в трещины на стекле, - Трещины. Кружка попалась “боевая”, с историей.
Затем он пододвинул к себе полупустую бутылку и ткнул пальцем в этикетку.
- А вот этикетка. Бумажка как бумажка. Яркая. На ней герб с медведем, какие-то слова, картинки, цифры. Много всего. При желании можно разглядеть во всех деталях. Познать. Но если посмотреть на нее сквозь эту кружку, - вампир сделал это и разочарованно вздохнул, - Видно уже не этикетку, а черти что. Искаженное, бесформенное. Ничерта не разобрать. Хуже, чем в кривом зеркале, ей Богу!   
Закончив свой незатейливый эксперимент, Саймон поставил кружку на стол и внимательно посмотрел на троицу. Теперь он был уверен, что Джек, как минимум, будет слушать. И стараться понять. Он очень хотел, чтобы Джек понял. 
- Я не знаю, кто ваш Сир и как он поступал с вами. Уверен только, что это безответственный каинит. Раз его потомки стали изгоями в собственной семье. Мы всегда в ответе за тех, кого создаем. Это древняя традиция и обязанность любого Сира.
Слова об ответственности он произнес с достоинством. Камень в огород папеньки полетел вполне заслуженно. И это должно было порадовать обиженных детишек. 
- Ваш предыдущий опыт общения с сородичами, каким бы ужасным, несправедливым, болезненным он не был – только ваш опыт, а не моя вина. Ошибочно переносить все свои прошлые беды на первого встречного. Если вы судите о Саймоне через призму былых несправедливостей, ищете подвох в каждом моем слове – вы увидите то, что хотите увидеть. Не истину, - глазами вампир указал на кружку, - Все равно, что изучать этикетку через эту кружку. Каждый дефект, каждая трещина, каждое пенное пятно исказит общую картину. Опыт важен, но иногда он только мешает. Учитесь абстрагироваться.     

Джек выдал запрос на конкретику, и Саймон решил этот запрос удовлетворить.
- Теперь очень конкретно. Ты спрашиваешь, что я сделал вам? Давай вспоминать. По порядку. Я не сдал вас ищейкам и позволил быть моими гостями. Запретил вашим преследованиям приезжать сюда. Это раз, - на каждом счете вампир загибал по пальцу на левой руке, - Я начал общение со слов “добро пожаловать”. Назвал вас друзьями и честно предупредил об угрозе, которая исходит не от меня. Это два, - подтверждение слов – записка – все еще лежала на столе, и Саймон развернул ее текстом к троице, - Я предложил спокойно обсудить сложившуюся ситуацию и ваши проблемы. Это три. Я протянул руку помощи, предложив сделать вас полноправными членами ночного общества. А не бродягами, которых любой сородич может убить без последствий для себя. Это четыре. И пять: я все это время терпел ваше поведение, которое было далеко от идеального. Вот ровно все, что я по факту сделал. Вам.
Последовательность состояла из выдуманных фактов и страшилок, но выдумщик стойко ее придерживался. Врать нужно уверенно. К тому же ничто не мешает Кобре сделать эту ложь правдой. Только для того, чтобы доказать свою правоту.   
- Напомнить, что сделали вы? Тоже очень конкретно. На дружелюбное послание вы ответили истеричной яростью. На мое появление – агрессивным хамством. Вместо рациональной логики – сплошные эмоции. Наживали себе новые неприятности. Пополняли и без того внушительный счет. Адекватно? Едва ли. Моя вина? Отнюдь. Вы напридумывали себе ужасов и связали их со мной. Сами. Говоришь, я отказываюсь от серьезного разговора? Саймон был серьезен с самого начала и сказал вам много важного. Но вы были слишком заняты, чтобы заметить. Хамили, угрожали. Думали о чем-то своем. Рисовали затейливые картинки в своем воображении. А я сделал только то, что сделал.
Вампир приподнял левую руку, на которой загибал пальцы. Все пять еще были загнуты. Как напоминание о содеянном. 
- Ровно пять пунктов. Остальное – плоды вашей фантазии. Страхи, ожидания, предубеждения. Взгляд через старую битую кружку вашего опыта.

По остальным вопросам Саймон прошелся короче, но постарался ничего не забыть.
- Другие ваши вопросы. Тоже конкретно. Присутствие. Я не собирался влиять на вас дисциплинами, хотя мог. Мог заранее сделать вас ручными и восторженными, но не стал. Это традиция уважения к гостям. А вот ты, Джек, применил Присутствие. Первым. И я ответил на действие действием. Теперь о твоем желании подраться. Хоть это и глупое мальчишество, я не отказывался. Усомнился в целесообразности, но был готов выйти с тобой на улицу и преподать урок. Ты сам отказался от этой идеи. Что еще вы там спрашивал? Ах да. Зачем мне вам помогать? Скажу, раз это так важно. До нашего очного знакомства вы двое были мне симпатичны. Но главное не это, а мой корыстный интерес, - вампир усмехнулся, и сходу придумал еще одну ложь, в которую было несложно поверить, - Хочу огорчить одного старого хмыря, в чьих владениях вы побывали и наследили. Он жаждет казнить Джека и Лиру за нарушение дурацких правил им же выдуманных. Сделать это показательно, на публике. С пафосом. Мне было бы чертовски приятно лишить его такого удовольствия. Сделать вас недосягаемыми для его суда. Система может безнаказанно давить только тех, кто вне ее. Для своих же - особый порядок, - оставалось опровергнуть обвинение во лжи, - Что же касается пустоты моих слов. Я запретил трогать вас в Деггендорфе. Но вы легко можете выехать за пределы этого города и лично проверить так ли пусты мои слова. Хоть сейчас. Путь открыт.     

Ответив на все, вампир задал свой вопрос.
- Теперь вы.  Я хочу услышать про это клеймо. Что за Изверг над тобой поработал? И почему оно такое?      

_________________
JAH LIVE!

Дисциплины: ||Затемнение 4||Серпентис 4 ||Присутствие 3||Стойкость 2||Прорицание 2||Изменчивость 2||Анимализм 1||
Узы Крови/Винкулумы (к/от): Эрмангар 2/0

Лира снова молчала. Она все пыталась понять, почему никак не может поверить Саймону. Хотя доля правды в его словах определенно была... Пожалуй, странно то, что, прикрываясь людьми, шабашем, Саймон представлял себя скорее одним из игроков камарильи. Ну разве что, кроме терпения - для тех оно было редкостью, а тут - наказание отложено. Счет... А может, Лира маловато общалась с теми и другими. Может, не попадались ей молодые и терпеливые камарильские старцы? В любом случае, было слишком любопытно слушать и наблюдать, даже чтобы немедленно поехать и проверить. Хотя очень хотелось!