Стиви Коул частенько задумывался, какого маленького пушистого зверька обидел в прошлой жизни, чтобы так за*** себе карму.
- Тео, погоди, стоп! Еще раз, с начала, х***  какая-то корячится. Так что там с дверью?.. – оттрубивший двое суток "за себя и за того парня" (точнее – девицу, хотя подменил он Аманду не за красивые глаза, а скорей уж по общей бесхребетности натуры), Стиви наконец ввалился домой, и вот на тебе – переодеться не успел, как Тео-мать-его-Максвелл, любимый босс, "позвонил посоветоваться". По поводу ремонта административного этажа. Так что Стиви вот уже тридцать семь минут как расхаживает туда-сюда по комнате в носках да рубашке, телефонная трубка у уха, а кружка травяного чая – где-то там в мечтах. – Погоди, стой. Само здание в залоге, так? Я тебе ни х не законник, но что у нас в договоре? Если прописано, что ни х мы делать не можем, так и все, забываем о двери… Да погоди! Ну по-быстрому вызовем мальчиков с банка, пусть назовут цену вопроса…
А с адвокатом своим чего не посоветоваться-то? - тоскливо подумал минуте на сорок третьей Стиви. И тут же сам себе ответил. – Конечно, почасовая оплата ж…
Но, как гласит золотое правило, все в жизни когда-то да заканчивается. Так что нужно просто подождать, пока Тео иссякнет.
Иссяк Тео на пятьдесят второй минуте, и с обнадеживающим: "Ладно, завтра поговорим", - повесил трубку. Взгляд Стиви машинально мазнул по будильнику на подоконнике: завтра? Шутить изволите? Сегодня уже! – и упал на маячившую прям в открытом окне физиономию.
Наркоман? На дозу ищет? На соседа не тянет… А нахрена на свет сунулся? Что у него там, нож? На секунду стало стыдно: а если опять авария на сто первом, помощь нужна? Но лишь на секунду: кому нужна помощь вот так не пялится.
- Тебе чего? – как можно дружелюбнее спросил Стиви, прикидывая, сколько налички есть в доме. Верилось слабо, но вдруг свезет разойтись по-хорошему?

Может, Эрих и убрался бы.
Мало ли где свет горит, вон – чуть дальше отойди, и этого света тебе хоть задницей жуй. Рекламы, иллюминации ночных клубов, файр-шоу и прочие радости большого города (иногда Эрих даже начинал себя чувствовать унылым старпером, в смысле «в мое время такого не было»).
Свет сам по себе был несъедобным, не пахнущим, неинтересным. Если углубляться в философские категории (у Эриха порой мелькали подобные мысли, вот только ему не хватало словарного запаса их выразить), то свет – это не-плоть, антипод всего материального.
Но иногда указывает на это самое материальное. Вот как сейчас: выглянул же из окна парень.
Живой. Полуголый.
Свет очертил фигуру, поблескивал на коже и обрисовывал контуры тела, рельеф мышц – одним словом, был эдакой стрелочкой-указателем. Эрих невольно потянулся, пытаясь прикоснуться, но одернул себя.
Он даже не был слишком голоден. Пожрать они с Алом выцепили недавно каких-то бомжей, содержимое сонных артерий воняло сивухой, а кожа жертв – помойкой. Ал морщился, но пил; Эриху было все равно, по сути. Но Ал сказал оставить одурманенных бомжей в покое и ничего, кроме небольшой кровопотери с ними не делать.
Ал… где-то там. Недалеко.
А этот парень здесь.
Один.
- Привет, - ухмыльнулся Эрих.
Он не мог просто так перемахнуть через подоконник и войти. То есть, мог… но это было бы неприятно, словно особенно долго царапать гвоздем по стеклу или песком по пенопласту. Наверное, те из людей, которые передавали легенды о вампирах – о тех, в которых жертва должна впустить сама, имели в виду Цимисхе.
Поэтому он сказал, улыбаясь парню:
- Ты… клевый. Можно войти?

Если бы Александр мог хотя бы предположить, что Эрих найдет себе компанию, он бы не задерживался на пляже, любуясь красотами Венис, а припустил бы по следу напарника (и, пожалуй, даже друга - это определение тореадор применял с великой осторожностью, хотя совместное "мероприятие", а после - путешествие через океан сроднило их если не как сородичей одного клана, то уж точно как партнеров, проведших вместе не одно десятилетие).
Но поскольку Эрих за все их время совместного пребывания зарекомендовал себя почти что образцом благоразумия - конечно, ровно настолько, насколько это возможно для цимисхе, - он провернул немалую часть работы по инсценировке их гибели, он ни разу не поставил под угрозу их убежище на корабле, не охотился в одиночку, и главное - всегда слушал Александра! Потому Александр и не спешил, следуя по отпечаткам ног Эриха на песке, и не отказывая себе в удовольствии полюбоваться звездами, яркой луной, внимал доносящейся издали музыке - на расстоянии миль двух от берега шел небольшой корабль, украшенный разноцветными лампами, должно быть, пассажиры собрались на палубе, танцуют, пьют и наслаждаются жизнью...
Александр подождал, пока корабль отдалится на достаточно большое расстояние, проводил его взглядом, и только тогда вернулся к поискам Эриха. Нет, конечно, он не мог далеко уйти.

- Стивен Коул, - Стиви пожал протянутую руку, уже на свету вглядываясь в паренька. Н-даа... Что-то с ним явно не так, хотя вроде не обкурен... Ладно, не воняет, и на том спасибо. Но что значит это его "кто ты"? После почти сорока восьми часов в клинике (четыре четверки, и Тео ржет: "Стиви, ты - король сисек!", - и консультации, консультации, консультации: прием у доктора Коула расписан аж до конца июня) и двухчасовой пробки на бульваре Уилшир Стиви не склонен разгадывать ребусы. - Я - это я, единственный и неповторимый.

И Стиви раздраженно щелкает кнопкой чайника. Поворачиваться спиной к незваному гостю - верх идиотизма, но он устал, и хочет чаю, и натянуть наконец джинсы и футболку, и в конце концов, разве не может пацан оказаться просто очередным хипстером, ищущим приключений на свою тощую задницу? Стиви тянется за пакетиком травяного сбора, вообще-то у него есть еще мятный и улун, и можно было б предложить парню выбор, но обойдется: слишком много чести.

- Там где-то на окне визитка пиццы Френки, - бросает Стиви через плечо. – Хочешь, закажи что-нибудь.

Делом займешься, - думает Стиви, - а я пока хоть штаны натяну. Возможно, стоит оставить парня одного, и вернувшись, Стиви не досчитается чего-то ценного, но нет у него ничего настолько ценного, чтоб стоило переживать, а вот на готовку сейчас Стиви точно не раскатается.

- Богатым и знаменитым, - Стиви аж фыркнул. Парень неожиданно начинал ему нравиться, тем более, что, натянув наконец джинсы и майку, сам он в разы повеселел. Чувство защищенности, говорите? Дайте два, и можно не заворачивать. Стало интересно, откуда это чучело гороховое на него свалилось. Что там у него? Аа, Aesthetic Surgery Quarterly, понятно тогда. Стиви уже устал удивляться тому, как неустанно удивляются люди - даже вот, практически незнакомые - узнав, чем он на жизнь зарабатывает.
- Ну да, я - пластический хирург, - Стиви с наслаждением сделал, наконец, первый глоток обжигающего чая, протянул вторую кружку парню: парных в доме не нашлось, ну да и так сойдет. Жизнь начинала понемногу налаживаться, в общем-то даже забавно, наверное, вот так потрепаться "за жизнь". Вот только один маленький момент:
- Ты пиццу заказал уже? А то я – вегетарианец.

Следы Эриха привели к небольшому пляжному домику, с таким же небольшим гаражом и насаженными рядом с домом пальмами. Окно домика светилось, Александр даже разглядел часть обстановки - какой-то стеллаж с книгами и журналами, напольный цветок, - а потом его внимание привлекли голоса.
Эрих, похоже, был внутри.
Александр нахмурился, уже представляя, как отчитает того - забрался в чужой дом, нарушив право собственности, и главное, даже не посоветовавшись с ним! А потом в поле зрения появился мужчина с двумя кружками чая, и Александр чуть успокоился - значит, Эрих не нападал на владельца дома, значит, все может и обойтись. Поза человека была спокойной, как и его голос, так что тореадор даже успел представить, как обойдет дом, постучит (лезть в окно? да ни за что!), попросит разрешения войти, а после уведет Эриха... и проведет с ним беседу о том, что не стоит без необходимости заводить знакомства со смертными.
Александр аккуратно обогнул дом, но до входной двери дойти не успел, как спокойный разговор прервался воплем.
Не тратя время на поиски двери, тореадор метнулся обратно, и с прытью, которой сложно было бы подозревать у только что неторопливо и плавно двигающегося существа, перемахнул через подоконник (еще в прыжке он охватил взглядом всю картину - человека в распоротой футболке (белый хлопок стремительно краснеет), с искаженным от боли лицом, и Эриха, погрузившего кисть в его грудную клетку (лица цимисхе Алекс не видел, но почуял, что тот улыбается).
- Прекрати немедленно! - рявкнул Александр, почти бессознательно распространяя Присутствие. Эриха следовало остановить, и быстро. Пока не произошло непоправимое.

Все-таки люди скучные.
Им предлагают выбор – они орут «прекрати». А ведь Эрих действительно выполнил бы пожелания «клиента»; ну и что, что тот не был бы уже потом живым. Сам Эрих вот никогда не жалел о том, что у него перестала без усилия воли расти борода  - сказать по правде, была она когда-то исключительно жиденькая и паршивая на вид, не жалел даже о гамбургерах, пиве и непроизвольной же – ну, возникающей просто от вида голых сисек четвертого размера, - эрекции. Все это – полная хрень.
Он мог дать Стиви большее.
Намного.
Но тот орал, когда ладонь скользила внутри тела, когда Эрих огладил бьющиеся внутри органы – край легкого и сердце, бешено колотящееся под ребрами.
Просто орал. От криков легкие надувались, а мышцы вокруг них раздвигались, словно автоматические двери – дурацкое сравнение, зато Эрих подумал, что можно сделать здесь… маленькую дверцу.
- Прекрати немедленно!
Эриха будто ледяной водой облили: Присутствие действовало на него. Он остановился и сначала зашипел, но потом втянул голову в плечи – в прямом смысле, словно черепаха.
Ал был прав.
Нельзя трогать людей. Если ты делаешь из людей нечто иное, заметят другие люди… и сородичи, которым это вовсе не понравится. Все равно, что куча дерьма в подъезде. Вроде не в твоей квартире, а набить морду тому, кто сделал – хочется.
- Ладно… блин, я уже начал, - пробурчал он, отпуская парня по имени Стиви.
Эрих даже попытался «исправить» - закрыл рану, но тот, кажется, все равно был не жилец – потерял слишком много крови и вообще, люди редко остаются прежними, после того, как им вывернули наизнанку внутренности.

Отпущенный, он просто обрушился на пол: боль прожгла грудь, кровавой пеной запузырилась на губах, руки сами дернулись зажать рану – но никакой раны не было, раны не было, и окровавленные пальцы заскребли по коже – никакой раны не было! – под кровавой пленкой на ощупь определялась подкожная эмфизема - прогрессирующая эмфизема, отстраненно констатировал какой-то еще не бьющийся в агонии уголок сознания – никакой раны… Помогите… Он заставил себя сесть, наклониться вперед, опираясь на руки: дыхание становилось все более поверхностным, обширный гемоторакс – Стиви практически чувствовал, как плевральная полость заполняется кровью, как кровь скапливается между листками перикарда, переполняет, душит его изнутри – да помогите же! – он конвульсивно заскреб пальцами пол, ноги дернулись…
- Помогите… - Стиви не слышал собственного хрипа, не понял даже, а выдавил ли вообще вслух это свое "помогите". Но его спаситель не спешит вызывать 9-1-1, нет, он отчитывает – отчитывает, как нашкодившего щенка, этого… это… это… В сознании Стиви снова мелькает "внутриплевральное кровотечение" - "тахикардия" - "геморрагический шок" - "полная тампонада", и теряется где-то вместе с самим сознанием. Стиви кажется, он ускользает, уплывает от боли, он поймал волну, свою гигантскую волну, сейчас она разобьется – левая, это будет левая, и в лицо летят солнечные брызги заката, и откуда-то издалека, оттуда, куда он уже не хочет возвращаться, доносится:
- Пей.
И на синюшные губы падают горячие капли.

"Жить будет".
- Это называется по-другому, - отрезал Александр, и тут же сжал губы, как будто исчерпал лимит слов, сказанных сегодня. Не только потому, что все еще был зол на Эриха, а еще и потому, что человек, как только капли его витэ пролились в горло, инстинктивно вцепился в запястье и потянул - жадно, как будто в его искалеченном теле заработал насос, и у Александра было чувство, что из него тянут жилы, наматывая на какие-нибудь валы пыточного инструмента. Пока не сильно, но...
Он никогда не создавал гулей сам, но знал, как это делается и как реагирует человеческое тело, вступая в контакт с кровью вампира - и наблюдал за изменениями с холодной отстраненностью исследователя. Сейчас человек напьется и впадет в забытье, а его кожа, кости и внутренности будут регенерировать, возвращая "как было".
Только по-настоящему "как было", уже не будет никогда.
"Вот и обзавелся домашним питомцем", - мелькнуло в голове, когда он с силой оторвал запястье ото рта человека: тот цеплялся за него с силой, которой не ждешь от того, кто только что дышал на ладан.
Эрих топтался рядом, взъерошенный и виноватый, и Александр понял, что злость исчезла без следа, и сердиться на него дальше не получается.
- Хорошо, - кивнул он, поднимаясь. Мужчина, как и ожидалось, отключился. Алекс осмотрел его тело, машинально отмечая развитую мускулатуру и приятное лицо, и повернулся к Эриху. - Только больше не делай так. Договорились?