Ташио был американорожденным японцем, и одним из той "вампирской мелочи", с которой пересеклись в Лос Анджелосе Эрих и Александр. Точнее, как всегда, сперва "пересекся" Эрих - бог знает, как этот парень всегда умудрялся оказываться в гуще событий, - и познакомил его. Ташио, узнав, что они не представлены Барону и вообще на положении нелегалов, сделал большие, почти европейские глаза, протянул "ну-ууу...", но тут же заверил, что нет, нет, его новые знакомые могут на него положиться, он никому... Алекс подозревал, что тремер заведомо солгал насчет "никому", но тот наступил на больную мозоль: конечно, по всем правилам первым делом надо было бы найти представителя местной верхушки и представиться, если не хочешь попасть в отщепенцы. В конце концов это попросту опасно - в любой момент на них могли "наехать" если не представители Камарильи, то Анархи или вовсе шабашиты; и, конечно, хочешь тишины и спокойствия - езжай в глухой лес и питайся кроликами, но понятия "жизнь в лесу" и "Александр Рейнхолд" вязались еще меньше, чем "солнце в ночном небе".
Конечно, когда-нибудь вопрос станет ребром и придется делать выбор, но пока Александр собирался оттягивать этот момент насколько возможно.
Однако решение отправиться на гонки было если не сознательным шагом в этом направлении, то определенно, подсознание многое решило без участия хозяина. Ташио говорил - много народу, и сородичей, и их подручных, и просто зевак, много машин и азарта. Александра это устраивало. В большой толпе легко затеряться. А еще Ташио говорил, что туда приезжают видные люди Города Ангелов, актеры, шоумены, артисты - и это тоже устраивало Александра. Все-таки, он был Тореадором, а значит, его влекло яркое и красивое.
Эрих, сперва удивившийся этому решению (как, мы не проведем эту ночь, шатаясь в одиночестве по пляжу?!), воспринял идею с энтузиазмом. Словом, чуть за полночь оба были возле Центра Отдыха, где, по словам их знакомца, и проходили гонки - и сейчас они ничем не отличались от зевак, которых уже было немало.

внешний вид

Какой-то тип толкнул в бок, умчался дальше, запачкав маслом. Наверное, Эрих бы разозлился, будь он Тореадором, а так только крикнул вслед «смари куда прешь, придурок!», но тип уже исчез в толпе.
Тем временем, начинался движняк.
Денег у них с Алом особо не водилось, но важен же не выигрыш – важно поучаствовать. Вот только прежде, чем Эрих высказал бы свой очень умный совет, Ал…
Нет. Не решил.
Тут было что-то другое. Если бы у него кожа и без того не была бесцветной, как у любого не вполне живого существа, то можно было бы сказать «побелел как стена».
Эрих поозирался по сторонам, быстренько высматривая – может, в морду кому надо заехать, или еще что-нибудь… и ничего не понял.
Тип в синем «вольво» казался Эриху слишком пижонистым, но спорить не решился, когда Алекс сделал ставку и утащил в толпу.
- Че такое? – спросил он, когда оттерлись к изрисованной граффити стене. Эрих подумал, что пробиваться отсюда через толпу зевак будет нелегко… ну да черт с ним. – Ты того мужика знаешь?

Александр уж было успокоился: гонщик совершенно точно их не видел, не до того ему в каре-капсуле, а сейчас и вовсе надо было обладать рентгеновским зрением чтобы заметить их в людской каше; среди снующих вокруг людей знакомых лиц больше не примечалось, да и беснующаяся на сцене группа задавала тон, толпа становилась все более шумной и возбужденной - если бы кто-то кому-то открутил голову или сплясал нагишом, не заметили бы,  лучшем случае - поаплодировали. Эрих выжидающе посматривал на него, дернул за рукав: Ты того мужика знаешь?
- Да, - кивнул Александр, и чуть повысил голос, перекрикивая музыку и гомон вокруг, - это Рой, из Нью-Йорка...
Уточнять не стал, зная, что Эрих поймет. И в этот момент кинул взгляд на плазмы по обе стороны сцены, где двойное изображение группы вдруг сменилось панорамой участников гонок, в том числе показали и синий "вольво", а рядом...
Александр аж зашипел, вздрагивая и подаваясь назад, как будто изображение могло вырваться с экрана и наброситься. И прежде, чем Эрих поинтересовался бы, чего он дергается, как припадочный, ухватил его за руку и зашептал, наклоняясь ниже и пряча за волосами лицо:
- Надо уходить. Быстро. Тут еще и Лерой... - сделал паузу, сообразив, что Эрих может не понять, о чем речь, пояснил: - мой Сир.
В намерениях Лероя Блэквуда он не сомневался ничуть - если тот здесь, в одно и то же время с ним, значит, их с Эрихом представление не сработало, и тореадор явился закончить начатое, а именно - отправить в небытие. Боги знают, как он нашел их с Эрихом: быть может, предсказал один из малкавиан-прорицателей, с которыми Лерой поддерживал хорошие отношения, или... или неважно.
Теперь уже каждый из окружающих их казался Александру врагом, наймитом Лероя, то бишь нью-йоркской Камарильи (а может быть, уже и не только?!), все без исключения - и крепкие механики, которые могли быть боевиками, и вон та группа молодняка в шипах и заклепках, одна из компании, девица, утыканная пирсингом, как подушечка для иголок, уже какое-то время поглядывает в их сторону... Александр был в ужасе. Настолько, что даже задействовал Прорицание, чтобы осмотреться - он выберет путь для отступления, туда, где меньше всего сородичей.

Отредактировано Александр Рейнхолд (31.05.2013 15:45:58)

“М-мать» повторялось в мозгу рефреном. На костяшках пальцев Эриха появились шипы — пока крохотные и незаметные, но он был готов в любой момент вытянуть собственные кости в смертельное оружие.
Конечно же, совершенно бесполезное, против древнего сородича, которому и подходить-то к ним  с Алом не надо, чтобы превратить в две маленькие горстки пепла.
Шмыгнуть в какой-нибудь канализационный люк не удалось. Толпа сжалась вокруг огромным удавом. Ал попытался сделать обычный свой равнодушно-скучающий вид, но с тем же успехом мог пытаться взлететь.
Эрих вытянул «когти» еще на пару миллиметров. Еще немного — и уже невооруженным глазом станет заметно, что он тут решил немножко поизображать из себя Росомаху из комиксов.
На них надвигалась женщина того типажа, который в трущобах называли «мамашей». По правде, у Эриха даже остались самые приятные воспоминания — вот точно такая же мамаша Мэгги жила в соседней квартире, и всегда угощала Эриха пирожками  с патокой. Правда, могла и подзатыльник отвесить — аж зубы гудели.
Вот только, судя по тому, что Ал стал выражаться как какой-нибудь аристократ, кормить патокой «мамаша» точно не собиралась — и более того, даже не была человеком.
- Точно, - подтвердил Эрих. - Знать не знаем никаких Джеков. Обознались, мэм.
Когти теперь аж свербило, хотелось вытянуть их на целый фут и рвать всех, кто окажется слишком близко. А потом — бежать...

Обещание, выданное жизнерадостным тоном и с громким смехом, заставило Александра занервничать еще сильнее.
"Отпечатков не возьмут, а руки отрубят", - пронеслось в голове.
"Гусь прошел по могиле", - так говорила его тетушка, именуя состояние, когда кожа покрывается мурашками. Мурашек, конечно, у Алекса не было уже как полвека, но вот состояние... было похоже. Как будто под кожу забрался отряд насекомых и сейчас прокладывает там ходы.
Женщина-вампир теснила их спокойно и уверенно, обхватив за плечи, как какая-нибудь мамаша - двух своих отпрысков; да и по комплекции "леди" была шире их с Эрихом вместе взятых. Он не верил истории про неведомого Джека, но пока вариантов избежать объятий не видел - кругом по-прежнему были люди, Александр натыкался на них, пока темнокожая сородич проталкивалась через толпу, как таран: кто-то смотрел, кто-то даже посмеивался, кто-то просто скользил равнодушным взглядом...
Александр прикинул - еще несколько метров, людское море обмелеет, и тогда... в сторону, перемахнуть через забор, затем нырнуть за подсобные помещения, или что там еще... и бежать.
Если сородич пришла за ними, она себя выдаст, а если нет, и действительно имело место недоразумение - просто назовет идиотами.
Но определенно, это был не тот случай, когда Александра волновало, что о нем подумают другие.

Эриху было понятнее некуда: будут бить.
Возможно, даже убивать. То есть, куда вероятнее убивать, потому как бить морду годилось для людей, а с сородичами - эффект не тот, синяки больно быстро заживают.
Все эти отмазки про "не бойтесь, не кусаемся" воняли хуже тухлой селедки после недели на жарком солнце.
А уж когда "Мамаша" приволокла к этому... "Орку" (хорошая кличка, ничего не скажешь), у Эриха аж сами собой пятки зачесались. Не стоило умничать, не стоило пытаться драться. Он таких амбалов знал - мозгов как у гусеницы, зато уж силищи...
Короче, "будут бить", вот именно.
Какое там дерьмо в сауне - Эрих даже знать не хотел. Обойдется, меньше знаешь - крепче спишь.
Вот только...
Он поглядывал на Орка (отвести взгляд от огромных бугрящихся мускулами ручищ было непросто), на Мелинду (она выглядела такой дружелюбной и милой, что аж во рту сладко было, точно из диабетика глотнул), на Ала.
Мол, что делать?
Тот двинулся к замку, пытаясь его "сломать" - смешно, ага, Тореадор с ломом. Для комплекту не хватало только Бруха в балетной пачке.
- Узковато, - тоже добавил Эрих, хотя лично он мог бы попробовать протиснуться даже в крысиную нору - если потратить достаточно времени и растягивать кости и мышцы в ниточку. Но Мелинде и Орку знать необязательно... - Ща мы так для начала посмотрим, че тут сделать можно.
"Твою мать", - подумал он. Это относилось ко всем сразу: к замку, к неведомой хрени за стенами сауны, к бугаю и "мамаше", к тому смазливому александрову Сиру и его щетинистому гулю...
Если бы они дышали, Эрих бы задержал дыхание.
Рванули одновременно.
Эрих услышал выстрел - который, наверное, был просто-напросто сигналом к гонке.
Где-то далеко выли моторы, но им с Алом оставались только собственные ноги - и надежда затеряться в переулках.