Джул проснулся от того, что ему жарко.
Тепло давило на всё тело сразу, плющило к палубе ровным пологом - значит, солнце успело вкатиться к самой небесной маковке. "И правда так поздно?.. Чёрррт..."
Помнится, на сегодняшнее утро были большие планы... у кого-то. То ли купаться, то ли рыбачить, то ли вигвам строить - поди вспомни. Точно собирались высадиться на берег. Для городских тусовщиков парусная прогулка была целым приключением, а береговая линия без построек - всамделишной неизведанной глушью. Что до Джула, так он мечтал поскорее выкинуть две трети попутчиков в ЭлЭй, чтоб в обратном пути вкусить простора и тишины.
Всё началось три недели назад, когда рослая, грудастая, горделивая львица под сценическим псевдонимом Годива вбила себе в царственную бошку, что ей необходим оригинальный видеоряд к клипу на пафосную пиратскую балладу. Она долбала Гилмора до тех пор, пока не водворилась на борт яхты, чтоб лично избирать виды, планы и прочую муть, в которой Джул не соображал. С собой Годива водворила своего басиста и какого-то очкарика с гаджетами, суммарно более тяжёлыми, чем он сам. Басист приволок свою девицу. Джул, дабы не свихнуться, позвал Энджи. Не то чтоб друг - Энджи торчал так плотно, что, наверное, друзей от врагов не отличал. Просто, глядя на него, действительно хотелось цепляться всеми силами за собственный рассудок. Азиатские близняшки вообще непонятно за кем увязались. Если разобраться, без "хвоста" вроде как оставался только очкарик...
Итак, поздним утром, погибая под толщей солнечного света, Джул разлепил глаза и поднял голову - бегло перечесть свой зверинец и оценить энтузиазм первопроходцев. Знали бы вы, как муторно и страшно было это делать! Но, похоже, никого важного за борт не свалилось. За ночь "Орландину" снесло вокруг якоря, земля теперь качалась почти за кормой - однако, без сомнений, та же земля, что вчера. Попомнив, какой ужратый выбирал стоянку, Гилмор не удивился бы Атлантиде на траверзе. Вокруг Джула валялись, отдельно друг от друга, спальный мешок и Энджи.
- А я-то думал - где он ныкался весь вечер... - обрадовался Джул. Собственный голос неприятно отдался в висках и затылке, да так резко и подло, что Джул не выдержал и выругался. Стало ещё хуже. - #$%уй такие бодряки... - зашипел он, схватившись за голову.
- Не кричи, - ласково укорил Энджи, не меняя позы и не открывая прозрачных осенних глаз, - мы мешали спать богам и утопленникам, они ненавидят нас.
- Поднимайся и вали вниз, - предупредил Джул. - Обгоришь и облезешь.
- Поцелуй меня в лоб, святая муха, - сонно улыбнулся Энджи.
Гилмор в который раз задумался, диагноз это или самовыражение. Спать утопленникам они и правда мешали - палили дешёвыми фейерверками, и Годива трясла накладной рыжей бородищей... Ужас. Её, кстати, на палубе видно не было.
- Э..! - Джул вскочил и утвердился на непослушных ногах, завертел головой, игнорируя плавающую в черепе, как в аквариуме, тупую тяжесть. - Ты блин! Оолонг!
- Неправильно, - холодно не согласилась одна из азиатских нимф.
- Да пополам! - отмахнулся Джул. - Мейфлауэр!
- Опять неправильно, - нимфа была непреклонна.
- Плевать! - огрызнулся Джул. - Где Годива?!
У близняшек были щёлкающие и ойкающие китайские имена, ни одно из которых Джул не мог запомнить и наполовину. Вроде, одну звали, если по-людски, "Весенний Цветок", а другую... Кто её знает, опять какая-нибудь "Доблестная Утка". С самого первого дня Гилмор прозвал одну Мейфлауэр, вторую Оолонг - хватит с них. Азиатки отнеслись с загадочным спокойствием... Никогда не соглашались, но не настаивали на своём несогласии, что ли... Сейчас вот Оолонг снова пожала плечами, мол что с дурака взять, и изящно указала рукой в сторону берега:
- Вон, плывут.
Джул поглядел и уронил челюсть.
Преодолев уже почти половину расстояния до прибойной кромки, Годива и очкарик, видимо, соревновались. Годива обставляла, что закономерно: её ноги были явно длиннее и сильнее, чем у очкарика, грудная клетка шире и спина крепче. Очкарик же совершал какие-то дурацкие движения на месте, то высоко задирая подбородок над водой, то окунаясь почти с покрышкой. Как он ухитрился при своей ловкости настолько далеко заплыть?..
- С ним всё нормально? - вторая близняшка притащила гадючью плоскую фигуру и встала рядом с первой. - Вначале выглядело спортивнее.
- Он... - Джул ломанулся в пучину, но близняшки синхронно, в четыре руки ухватили его до прыжка. Тогда он просто вдохнул поглубже и заорал, - ОН ТОНЕТ! ГОДИВА! КУРИЦА!
- Вот и не мешай ему... - вкрадчиво попросил Энджи, обдав Джулу ухо дыханием.

...Джул передёрнулся и отскочил в сторону - насколько получилось развернуться среди близняшек.
- Хочешь, я ему помогу?.. - предложил Энджи, расстёгивая ширинку. Штаны с доходяги просто съехали вниз гармошкой, и Энджи изящно выступил из шмотья. Джул поймал его за трусы, цветастые, как цирковой шатёр. Если выручать очкарика - значило "мешать", то Гилмор знать не хотел, как Энджи собрался "помочь".
- Нате! - пойманного помогальщика он грубо сунул близняшкам. - Хоть к мачте привяжите, лишь бы за борт не лез!
Пока руки у нимф были заняты, Джул перемахнул низко натянутый леер ограждения. Всё, что успел заметить перед тем, как косо врылся в блескучую воду - Годива, вроде бы, развернулась к очкарику, и от берега какая-то фигня взяла курс на пловцов. Что это там такое, не разглядывал - какая в пень разница?! Не крокодил же, ей-богу! Рожу вбок - вдох, в воду - выдох, вбок - вдох, в воду - выдох, быстрее, быстрее чёрт возьми! Мешали шмотки, распахнутая рубаха - это тебе по-любому не крылья ската, и поневоле приходилось сбиваться с правильного ритма, чтоб задрать глаза вперёд и хоть мельком увидеть, как там олухи.
То ли в третью, то ли в четвёртую поглядку Джул не нашёл ни очкарика, ни Годивы. "Ёпвашу!.." Нет, Годива вынырнула, тряхнула мокрым узлом вороных волос и снова русалкой ушла вглубь.
Эта женщина просто не умела сдаваться.
Ей, предположим, тоже хотелось иногда повиснуть на чьей-нибудь сильной шее, и пусть мужчины бьются, решают, сворачивают горы - она слабая, хрупкая и робкая, или как? Но сейчас ей было так страшно, что на девичью робость не разменяешься. Один раз Эд утащил её за собой, и она отбивалась отчаянно, драла ему плечи и лицо, как кошка, готова была отрывать его руки от себя хоть кусками, только бы не захлебнуться. Избавиться от него получилось, Годива резко выскочила из-под воды, задышала жадно, хрипло, некрасиво... С двух сторон, заваливаясь в крупную зыбь, к ней плыли - а Эд так и не показывался. Ей было о чём подумать: побеспокоиться о голосе, например, или укорить себя в легкомыслии, или просто выругаться от души... Но она почему-то принялась молиться, в мыслях, перескакивая с пятого на десятое. С молитвой пришла решимость. Она хорошо плавает. Джулиан Гилмор тоже плавает хорошо. Если она не сможет вынырнуть снова, Джулиан доплывёт и вытащит. Годива запрокинулась на спину, теменем вниз, прочь от волнистой солнечной высоты, где воздух и люди - глубже, к холодным гадам и дьяволам морским.
Джул растерялся и вызверился - где эти черти пошли ко дну, мать их!? На три метра ближе или, ёпт, на пять метров дальше?!
- Эй! ЭЙ! - он высоко замахал рукой тому, кто отчалил с берега - невдалеке неведомый мореход оказался сёрфером на доске. - КУДА КРЕТИНЫ ДЕЛИСЬ?!

Отредактировано Джул Гилмор (09.06.2013 14:34:09)

...Оо, как Годива была зла!
Какого чёрта недоумок Гилмор тащил её наверх?! Не заметил, что Эда нет?! Снова она вырывалась из упрямых рук, нарочно метя врезать придурку в бубенцы, чтоб подумал, наконец, не о её заднице, а о её технаре! Ооооооо как достали пустоголовые мужики со своим самцовым благородством - сейчас-то!!! И когда надо было лечь под козла в благодарность?! После похорон Эда или пораньше, во время поисков тела?! Всё это Годива собиралась выпалить Джулиану в кривую рожу, как только они вынырнут, и подкрепить свои слова зуботычиной - уж сумела бы достучаться до головного резонатора! - но... Проморгавшись, она увидела совсем незнакомое лицо. Паника накатила на неё внезапно, Годива принялась дёргаться и отпихиваться от этого непонятного мужика. Ей понадобилось несколько секунд, чтоб расслышать его и вспомнить, что он плыл помогать - от дикого пляжа, навстречу им с Эдом.
- Да... Да!.. - кое-как просипела она, разворачиваясь к доске - рассеянно, с множеством лишних движений. Годива не видела, хоть убейся, Гилмора!
Гилмор нырнул, как только скрылся под водой сёрфер.
За Годиву он не беспокоился - это ж была жемчужина какой-то особенной, непотопляемой человеческой породы. И о ней вполне мог позаботиться сёрфер, да она бы и сама о сёрфере позаботилась при необходимости. Джул грёб и вглядывался вниз, где было мглисто и холодно, несмотря на стрелы солнечного света - очкарик колыхался где-то там, и не разобрать было, сам пытается плыть, перебарывая усталость, или просто водой качает его безвольные конечности. Нагнать его в медленном инертном погружении, выпростаться из рубашки - вы вообще пробовали это делать в воде? - свернуть её жгутом, пропустить вокруг груди и подмышками невезучего туловища, потому что ни за волосы, ни за плавки не схватить... Глаза у очкарика были прикрыты, между губ просочился и вырвался вверх пузырёк.
"Твою ж! Откачаю - убью!"
Ни в теории, ни со стороны это не казалось раньше так трудно - вытащить человека из воды. Поверхность приближалась едва-едва, а у Джула горели лёгкие и глотка. "Дышать, чёрт, дышать!.." Выскочив, как поплавок, он рывком выворотил за собой очкарика, чтоб его лицо надёжно запрокинулось в небо, и затряс мокрой волоснёй, как собака. Через скатывающуюся из ушей воду ворвался придушенный сиплый окрик Годивы:
- Я знаю! Я умею, сюда! - и какой-то стук. Гилмор не сразу понял, что это она тарабанит кулаком по доске сёрфера, привлекает внимание.

"Господи, какое вездесущее солнце..." Джул дышал запоем, не мог надышаться - казалось, в считанные вдохи засосёт весь воздух вокруг, вместе с этим вездесущим солнцем, которое уже и так течёт в лёгкие и жжёт, жжёт...
- ГИЛМООООР! - Годива орала во всю мощь вокальной диафрагмы.
А Джул чувствовал, что до завтра ни рукой, ни ногой не шевельнёт. "Рано сдулся..." Лицо и грудь очкарика колыхались на буксире, по обе стороны груди волнообразно плыли, будто вообще никакой волей и субординацией с телом не связаны, растопыренные руки - всё ужасно, жертвенно бледное в сияющей зеленоватой воде. Хрипя, точно бревно ворочает, Джул повернул к доске, тяжело одолел отделяющие метры и стал волочь утопленца на эту доску.
- Да брось тряпку, его надо перевернуть! - требовала Годива - пальцы у неё побелели, на плечах брутальным рельефом выступили мышцы, она из всех своих валькирьих сил старалась держать доску ровно. Гилмору отчего-то страшно стало касаться мокрого, растерявшего человеческую телесную окраску Эда... Но рубашку Джул и правда бросил, пристроил очкарика как-то между собой и боковиной доски, уцепился за скруглённый край - не близкий, а дальний, для чего пришлось вытянуть руку, повесив Эда на плечо.
Ох как неохотно отдавала вода это тощее тело...
Джул подцепил его где-то под живот, шею и ухо буквально завалило и заклеило холодным эдовым боком, а в щёку влепились точно такие же холодные и мокрые купальные трусы. Годива закричала - лицо Эда опять помакнулось. Используя руку как рычаг, Джул заскрипел зубами, приподнялся-таки и свалил очкарика с плеча на доску, неловко, в какую-то скрюченную позу, и не раком, и не на боку. Тело придавило Гилмора аж по самый локоть, он задёргался, в острой брезгливости пытаясь вырваться, синхронно с его рывками у очкарика изо рта полилась вода.
- Да, да, так, сильнее! - ведьмински завизжала Годива, бросила свой край доски и накинулась на пострадавшего, будто душу из него хотела высосать.
Джул чуть ли не истерически рванулся прочь и, наконец, погрузился по самые уши в воду, которая была теплее, чем Эд.
Ведь нужно же было ещё добираться до "Орландины"... Белый кораблик маячил, как далёкое видение, и сколько ни есть до него расстояния - всё было Джулу. Доплыть, подняться на борт, как-то поднять очкарика... Разумеется, связаться с... кем-нибудь. Джул привычно сунул руку в карман штанов. Телефон был на месте.
Так смеяться Гилмору не позволило бы строение лица, да и прочность лицевых мышц. Брюшину ему свело, и он тихонько заскулил. Разумеется, угловатая пластмасска не была единственным средством связи, а то Джула бы от веселья порвало на куски.
- Эй!.. - проглотив слёзы и стенания, он светски подгрёб к владельцу доски, которого так некуртуазно оставили не у дел, извлекая из пучины Эда. - Эй, парень... - вблизи Джул понизил голос, покосившись на Годиву, всё ещё занятую какими-то обрядовыми практиками. - Спасибо... Но нам нужна твоя доска, дотащить нашего до яхты. То есть я дико извиняюсь, но это не вопрос, - готовясь, если надо, и защищаться, и нападать, Джул хмуро подтянул брови к переносице - одна выше, другая ниже, - я Эда в море не скину из самого рас#@%датого уважения к твоей частной собственности.

"Везучий же я сукин сын!"
Не то чтоб Джул совсем успокоился, но попустило его знатно, до нервной смеячки. Моряку без удачи никуда, и хоть был он не моряк, а богатый лоботряс на батькиной посудине, а всё равно свезло по-настоящему, по-взрослому. Это ж надо, чтоб единственный посторонний, кто так любезно отчалил навстречу - врач! Конечно, Джула учили оказывать первую помощь при утоплении, не тем спортом он в колледже маялся, чтоб обойтись, но он же ведь ничерта не помнил, вникал на "повторить публично и выкинуть из головы"! Поэтому Гилмор готов был расхохотаться от радости, как завзятый театрал разглядывая действо по спасению Эда. Но ржать в голос было неприлично, пока олух болтается в воде на доске для сёрфинга, поэтому Джул сдерживался как мог... К тому же, он до сих пор не решил...
Короче, берег, пусть и выглядел таким же далёким, как "Орландина" - всё-таки земля, цивилизация! Врач на пляжик не пешком добрался, как пить дать. Тачка, больница, долой с плеч тревоги об Эде - как-то так, просто и радужно, выглядел вариант действий. Останавливало Его Величество, Джуэла Первого Самозваного, только то, что даже врачи ездят ловить волну на гражданских тачках, а не на фургоне скорой с бригадой на борту. Как-нибудь компактно утолкать Эда в салон и везти чёрт знает куда? На "Орландине" было где его уложить и чем отогреть. Джул вопросительно уставился на свою яхту.
И увидел, как коротко всплеснулось белое крыло стакселя.
Ни одно мерзкое ругательство, пришедшее ему на ум в эту секунду, не осквернило его уст - но ничто более не заставило бы Гилмора бросить яхту на произвол идиотов. Если они там намылились выбрать якорь, то этого не провернуть в одиночку и, ёпт, не провернуть без Джула! Стаксель сложился и больше не двигался, "Орландина" осталась на месте - а Гилмора всё душило ледяной яростью.
Годиве было страшно смотреть на него, даже случайно - как назло, его-то и получалось видеть чётче всего, прочее плыло в мокрых глазах: она плакала и никак не могла остановиться. Шмыгала носом, фыркала на липнущие к щекам волосы из растрёпанного узла, на виснущие на носу слёзы и тупо выполняла что говорят. На парня, который распоряжался, помогал, да вообще всё делал, она тоже побаивалась глянуть лишний раз, но с ним было как-то полегче... Вопреки тёмной, жестокой музыке, которую любила и создавала, для которой соорудила себе не только сценический, но и публичный образ, Годива не переставала думать и шептать:
- Господи, Господи...
Джулиан не орал, и это пугало. Он всегда орал, если что-то было не в порядке - рычал, ругался, громил, крушил, и становилось хорошо, как надо, нормально и безопасно. Почему он молчал теперь... Страх, обида, безумная надежда стояли комком в певчем горле, Годива сглатывала - и не глоталось. Её трясло, собственные руки, понадёжнее иных мужских, казались ей самой тонкими, бесполезными.
- Эд, Эдди, пожалуйста..! - пыталась она уговорить, непонятно на что.
- Ну хватит! - сипло каркнули совсем рядом с ней. Годива вздрогнула, скрюченными пальцами вцепляясь в Эда сильнее, чтоб не выскользнул от её трясучки - страшный Джулиан, скотина, вдруг оказался совсем близко, ухватил конец доски табачно-бурой от загара, костлявой граблей.
Джул оскалил зубы и дёрнул доску.
- Поплыли отсюда, а то охладимся, бл@#$, как полуфабрикаты!..

Отредактировано Джул Гилмор (19.06.2013 04:20:04)

"Спокойней? Дядёк, эт ты мне?!" Вскипал Гилмор быстро - привык чистить едало всякому, кто пытался его осадить. К счастью для оборзевшего лечилы, вопрос о жизнедеятельности Эдди ещё не был снят, поэтому Джул не ломанулся ставить на место этого... выскочку на доске. "#@%^$ с тобой, умник х#ев..." Примирительно скрипнув зубами - а что ещё делать собственными челюстями, если без занятия они стучат, как кастаньеты? - он выловил в воде, которая не казалась уже ни тёплой, ни холодной, а просто никакой, локоть Годивы.
По мнению самой Годивы, это было уже слишком.
- Хватит меня нянчить! - крупные, броские черты её красивого лица исказились валькирическим гневом. Во всяком случае, Джул бы это так описал. - Из-за меня мы тут, и Эд - из-за меня! А вы тут... развели галантность! Пошёл нах#р , Джулиан!.. - на мгновение она замялась, каясь в собственной резкости, и попыталась её сгладить, - Сделай там что-нибудь полезное!
Гилмор в ответ выдал капканий оскал, через бок гибко завалился в воду и вынырнул уже на несколько метров вперёд, по направлению к белой "Орландине". Годива взяла край доски, глянув - темно, весомо, - на нечаянно случившегося врача: мол, только заикнись против.
- Меня зовут Годива, - кожа у неё стала светлой-светлой, как акварельная, и губы побледнели до сероватого цвета, но она вздёргивала подбородок, как герцогиня. - И это мой подчинённый.
Джул опередил их ненамного, собственные руки и ноги, казалось, еле шевелились. Он трудно вытянул себя из воды и завалился мокрым мешком на купальной площадке с кормы яхты. Встал на четвереньки, потряс башкой, как собака...
- Х#ЛЕ УСНУЛИ, ЧЕРРРРТИ, НЕ В ТЕАТРЕ!!1
На крик выкатился ошалелый, встопорщенный, заспанный Ллойд, годивин басист.
- ...Не, ну ты видел, что они с Энджи сде... Джул? - видимо, он не был в курсе последних катастроф, - Ты чо мокрый..? И раком..?
Гилмор шатко воздвигся на ноги, похохатывая и отплёвываясь, помахал сизой от холода рукой в море, на доску и троих, идущих к швартовке.
- Там Эдди того... утонул... - глядя, как вытягивается лицо Ллойда, Джул поспешил уточнить, - немного... Короче, полотенца, одеяла, ну ты понял...
- А... Зашлю Лу варить глинт... - сориентировался Ллойд - и скрылся, громко топая.
Джул снова раскорячился на краю низкой кормы, шевеля граблей, как манящий краб.
Первой он непочтительно вытянул Годиву - за ту штуку у купальника, которая застёгивается на спине и поддерживает, ну, верхнюю часть. Певица зашипела на него, как кобра, но вместо того, чтоб оправлять поехавший лиф, споро простучала локтями и коленками по гладкому настилу и стала вытягивать Эда - опять зверской хваткой ухоженных ногтей. Джул хапнул за предплечье врачилу. Ллойд вымелся к ним, как стадо диких мустангов, с ворохом полотенец - их было не так уж дофига, но эта махровая гора громоздилась так неряшливо, что из-за неё, вероятно, Ллойд дороги не видел. Вслед за ним рекламным дефиле выступили китайские близняшки, одна с полотенцами, сложенными аккуратной стопкой, другая с такой же стопкой из пушистых флисовых покрывал, и больше эти девки ничем не отличались. Они сразу зажали Гилмора к самой кромке площадки, и ему пришлось прорываться сквозь строй азиаток, чтоб добраться до врача с доской.
- Ну что, в каюту его? Или того, - Джул не сплюнул, но очень похоже цыкнул сквозь зубы, - в джакузи?
Нормальной ванны на папиной посудине не было.

Отредактировано Джул Гилмор (03.07.2013 00:53:23)

- ...А я не знаю, захъ, я их не контролирую... - так вдогонку, что уж и не догнать, буркнул Джул про близняшек. - Они просто есть.
Хаос набирал обороты - то есть, конечно, это был не столько хаос, сколько Ллойд. Он успел пометаться вокруг лечилы, увернуться от брошенной майки, мокрой до того, что она процентов на восемьдесят состояла из воды, всучить свои полотенца, которых оказалось то ли два, то ли три - в общем, какое-то безобидное количество. Потом он услышал, что алкоголь нельзя, и застыл на месте: или тормознуть Лу с её глинтом, или, чёрт побери, возмутиться! Близняшки тоже стояли, переступая каблуками на месте. Видать, не желали оказаться на дороге Ллойда, когда он в очередной раз метнётся куда попало.
Джул почувствовал вину перед Ллойдом и его энергичной, умелой девчонкой Лу - вроде бы, отповедь спиртному состоялась после того, как лечила эдак неодобрительно глянул на именно на Гилмора. В самом деле, не из-за Годивы же! На ней про алкоголизм ничего не написано - Джул зыркнул в её сторону, чтоб удостовериться, и увидел, как она передёрнулась и шатнулась от близняшек. Впрочем, это могло быть из-за озноба и качки.
- Дива, идём греться, - плотоядно разулыбалась Оолонг. В её азиатских лапках с длинными красными ногтями плеснулось полотенце, хлопнуло краями и оказалось чертовски ловко накинуто на Годиву. Та забилась, как в сети, но тут Ллойд заступил между своей вокалисткой и китаянками, решительно загребая Годиву вместе с полотенцем себе:
- Мы с Лу сделаем. Идём, - он так и повёл певицу восвояси, не выпуская из охапчатых объятий.
Годива неловко выпутала руку из складок полотенца и вытянула её, насколько смогла, когда проходила мимо лечилы - но промахнулась, разве что царапнула по локтю:
- С...стивен, он же..? Он в порядке?
- Идём, идём, - настойчиво потащил её за собой Ллойд. Она опустила глаза, шмыгнула носом и ушла, чуть приволакивая ноги.
Джул проводил их долгим взглядом. Он стоял, тупил - и от тупняка, видать, подсушивал полотенцем шевелюру, хотя с его штанов успела натечь лужа, только суше они из-за этого не выглядели.
- А..? А, да... можно, - наконец вернулся он из умозрительных далей. - Взяли его, что ли? - кивком Джул показал, что "взять" предполагается Эда.
- А мы с вами? - нежным голосом спросила Оолонг. - Мы тоже хотим джакузи.
- Ещё чего! - огрызнулся Джул. - Знать не хочу, что у вас под юбками... Я тебе потом расскажу, - добавил он вполголоса лечиле. Впрочем, близняшки так и так слышали.
Эда он подхватил подмышками, холодная вода с остриженного затылка потекла по груди и животу прямо, ёпт, в ширинку...
В обход кокпита надо было подняться по плоским ступенькам, затем как-то спустить Эда в узкое, как стакан, пространство салонного люка. Только что этим же путём прошла Годива, но она двигалась сама, хоть и вяло. Джул слишком озаботился тем, как не поломать очкарика при транспортировке, поэтому не сразу обратил внимание на странность.
Странность заключалась в том, что около мачты торчали приснопамятные трусы Энджи.
Не узнать аляповатый шатровый узор и крой было нереально, однако ж у людей выше трусов располагается торс, а на нём голова - ну, если грубо и коротко. Выше трусов Энджи никакого торса не было. Ниже - определённо, были ноги. Гилмор не поверил глазам, аж остановился, неудобно завернул бошку на это диво.
При детальном рассмотрении оказалось, что дело в позе Энджи. Нагнутый буквой зю, он располагался задницей к левому борту, а загривком к мачте. Его запястья были скручены чем-то по другую сторону мачты - этим не слишком милосердным, но надёжным способом достигалась нужная фиксация в позе пьющего жирафа.
- Энджи! - взревел Джул, разобравшись в зрелище. - ЧТО ЗА ИЗВРАТ?!
- Оо, Цааацка! - слабо, нараспев отозвался Энджи. - Мне очко печёт...
- Ты же сказал - хоть к мачте, лишь бы не за борт, - пожала плечами Мейфлауэр ("Откуда взялась?!").
- Извращенки... - прошипел Джул. - Уберите его оттуда, ему печёт.
Внутри "Орландины" почти нифига не было видно, с непривычки к сумраку помещения по сравнению с ослепительным днём. А в ванной хозяйской каюты даже освещения нормального не было, только розовые и голубые светильники - россыпью по стенам и потолку. Батя вил гнездовище для чувственной романтики с ма, от этого половина яхты напоминала будуар, чтоб не сказать бордель. Хотя родителям Джул даже слова "будуар" не говорил.
- Тут нет термометра, - объяснил он, присаживаясь на корточки у края круглой ванны и поворачивая смеситель. - Иди смотреть, тёплая или холодная.

"...Слушай, чувак, ну не я же тонул, блин!" Гилмор чувствовал себя дееспособно и не понимал, почему лечила так проедает плешь насчёт погреться. Вот очкарику - да, и правда нужна была врачебная помощь, до того очевидно, что аж в глаза бросалось, а Джул понятия не имел, что делать, и по указке лечилы, вообще-то, даже с бубном сплясал бы, если надо. Из этих рассуждений он и не стал возмущаться, поправил своё полотенце, жгутом свёрнутое на плечах, и хмуро отковырнул петлю ширинки. Мокрые штаны липли к заднице и ляжкам, снимались неохотно, а их ещё и спустить надо было как-то так, чтоб бельё или осталось на месте, или уж слезло заодно, а не облепилось намертво - спереди по средней линии лобка, сзади накось полуж#пий. Подобное убожество костюма претило гилморовскому самолюбию.
- На девиц мало, а на Ллойда и Лу нормально, - заговорил Джул, чтоб разрядить паузу, занятую его вознёй с мокрыми тряпками. - Лу в камбузе, эти лентяйки впрягут её, как пить дать. А она... она толковая девушка.
Джинсы, наконец, удалось отклеить от себя, Гилмор радостно спинал их с лодыжек, шагнул к ванне... и остановился. Надо было обойти лечилу, чтоб добраться до воды и Эда. В непосредственной близости от лечилы оказываться отчего-то не хотелось. Может быть, из-за того, что по сравнению с этим мужиком Джул выглядел стройной, жилистой вяленой треской. Но тут уж или идти напрямую, или поворачивать и огибать круглую лунку джакузи с другого края, сверкая перед врачом пятой точкой.
- А ты? - памятуя о магии человеческого взгляда, Гилмор уставился лечиле в лицо - так, кажется, было меньше шансов, что он опустит глаза и начнёт пялиться. - Чо, самый пингвин? Ты каэш крут с любой стороны, но мок не меньше меня... Давай, чувак - Эдди всё равно сейчас пить не просит, а за чаем дело не станет. - с чего-то разулыбавшись, Джул просочился-таки мимо врача, неконфликтно скользнул плечом о плечо ("Холодный всё-таки...") - и сошёл в космически-синюю мерцающую воду.
Бл#, как это было приятно...
- Кааааайффф... - зашипел Джул, отваливаясь шеей и затылком на махровый валик полотенца. Концы набрякли и потонули в ванне, но ему было плевать. Коже стало горячо, тепло обволокло сразу везде, он облизнулся и задышал открытым ртом - медленно, глубоко и громко. - Иди сюда, правда... Ллойд чай принесёт, я тебе обещаю.
Но лечила... едва ли знал, кто есть Ллойд. Джул нахмурился, закусил губу - с чего ж начать-то?
- Ллойд - это басист... То есть, - он открыл один глаз и виновато, запросто ухмыльнулся, - тот чувак, который увёл Годиву. Годива - пловчиха. А ещё она певица... - Джул опять разнеженно зажмурился. - Ты её грудь видел? Не знаю, сколько литров объёма, но голос у неё глубокий и такой сильный... Она использует в основном грудной резонатор, и в записи не то - вживую звук просто подхватывает и тащит за собой. Забываешь, как думать... Верхи слабоваты для профессионалки, но она умеет подать и это... - осёкшись, Джул открыл уже оба глаза и трезво глянул в сторону лечилы. - ...Извини. Тебе-то поди пофигу... - В свете розовых и голубых светильников, наверное и ура, не было видно, как Джул покраснел. - Вообще извини. Что выдернул тебя сюда - ты же отдохнуть хотел, да?.. Не знаю, куда бы мы без тебя делись... - Смутившись окончательно, он глухо буркнул, - теплее сделать?

- Ну блин... Следить за его пульсом я могу, но контролировать как? Сонет ему спеть, чтоб сердце быстрее забилось? - Джул хохотнул открытой пастью и пошевелил смеситель. Горячая вода полилась чуть мимо его плеча, тонко и ровно. Врачила всё заикался от холода, но в ванну не сунулся, это было как-то... обидно, что ли. "Я ж ему ничего плохого не делаю и даже не угрожаю..." - растерялся Джул, наблюдая, как этот мужик раздевается и лезет в его халат... то есть не его конечно, папашкин - в халат по джуловым размерам он просто не поместился бы.
В общем, такому - с физическими параметрами Гилмора-младшего - угрозишь, пожалуй. Где сядешь, там и слезешь.
- Да у меня на борту столько грелок нету. Я ж не грелочный магазин, - полотенце мешало Джулу запрокинуть голову так, чтоб видеть лицо врача, присевшего на корточки, поэтому Джул вытащил махровый валик из-под шеи, развернул и плюхнул на воду - плавать над своими чреслами. Один корнеплод, сухой у того полотенца была только средняя часть. - Придётся снять с Годивы. А про чай - начинай обратный отсчёт с двадцати... То есть лучше с двадцати одного, - он отвернул кран сильнее и поболтал в ванне рукой, разгоняя тёплую воду. Полотенце задрейфовало от этого куда-то в сторону, пришлось его ловить и возвращать на место.
Тут забил плавниками Эд.
Точнее, попытался спустить ноги с бортика. Джул пнул его коленом под ляжку. Не слишком деликатно - но очкарик ещё легко отделался, Джул за всё хорошее с удовольствием и от души расквасил бы ему рожу. Джул и взял его за рожу, с крайне мирными намерениями, пусть и похоже было, что собрался оторвать челюсть.
- Эдди, сладенький, фамилию свою помнишь? Меня узнаёшь?
- Мм, Джул... - Эд помотал мордой... то есть, перекатился затылком по подложенному валику из полотенца. Джул отпустил его. - Порядок, я в себе.
- Сомневаюсь! - огрызнулся Гилмор. - Ты, шибанутый ихтиандр, напугал всех до икоты! Чтоб тебе одни миноги снились, гацкая жёлтая подлодка! Щас тебя нах#р в ванне утоплю, поимею труп и съем мозг, чтоб на всю оставшуюся жизнь неповадно было! КЛЕШНИ НАРУЖУ, КРАБОМ#ДИЛИЩЕ!
Изящная манера высказывать недовольство у Гилморов была семейная.
Эд задёргался, волнуя воду, зауползал от орущего Джула, причём погрузить конечности реально боялся, поэтому уползание у него с самого начала не задалось. Джул поймал его за горло.
- Сидеть.
Эд замер.
- Ага, умница, - похвалил Джул спокойным, даже ласковым тоном, будто не рычал только что, не шипел и не плевался щёлочью. - Вон там в халат вселился всамделишный шаман, я обещал ему твою почку, если ты выздоровеешь.
- ...Опять сокрушаешь обездоленных? - спросил низкий и тихий женский голос. В дверном проёме, в прямоугольнике нормального, тёплого внешнего света, стояла Лу с подносом. - Ллойд сказал, что вас тут трое, - она кивнула на поднос, заставленный тремя кружками.
- Да кто его сокрушает... - Джул похлопал Эда по глотке и убрал руку.
Эд сглотнул и выдохнул.
- Я не нашла у тебя ничего, кроме ройбуша, а лимонами кто-то вчера закусывал текилу, и их больше нет. - Лу прошла в розово-голубое пространство ванной, и это пространство почему-то ничего не смогло сделать с естественными красками, принадлежащими ей: таким же остался густой каштановый цвет волос, заплетённых в косу - эту, которая с самой макушки начинается, - такой же рыжей осталась клетчатая рубашка, завязанная под грудью. Только на джинсах разгулялись пятна будуарно-бордельного освещения. - Пришлось давить в чай апельсины.
Поставив поднос на пол у ванны, она протянула руку залётному врачу:
- Годива сказала, что вы Стивен Коул. Ванесса Луишем, для своих просто Лу. Не пугайтесь громкого парня, вам здесь очень рады и благодарны, - Лу улыбнулась. - Обращайтесь, если что-то нужно.
Когда за ней закрылась дверь, в воздухе, кажется, всё ещё держался тихий покой, принесённый её голосом.

Отредактировано Джул Гилмор (07.07.2013 04:38:39)