- Эк ты тактично... - ухмылка вышла почти злой. - Да, я служил именно в сороковых годах. Унтерштурмфюрер, сиречь лейтенант третьей танковой дивизии СС "Мёртвая голова", если тебя и это интересует. Франция, Польша, Прибалтика, Восточный фронт, Ленинград, Демянский котёл, Харьков, Курск, Украина, Молдавия, Румыния, Белоруссия, снова Польша, Венгрия, Австрия. Между прочим, дивизия сдалась американцам не слишком далеко отсюда, и Становили меня там же, поскольку конкретно я до сдачи по-любому не дожил бы. Еврейских младенцев не ем, вести народ к победе национал-социализма не собираюсь, уничтожать унтерменшей не планирую. Ничего не упустил?
Бруджа помолчал, хмурясь и пытаясь понять, что его так вздёрнуло в относительно безобидном вопросе. Давно ведь пора привыкнуть, что многие воспринимают его как опасную диковинку: как же, злобный садист-эсэсовец! Или - о, сверхчеловек, образец для подражания! Как выяснилось, не привык до сих пор. Прошлого своего дуктус не афишировал, однако не стеснялся и не собирался от него отказываться - этим он предал бы себя самого и своих товарищей, которые... да плевать, против кого и за что мы воевали! Мы воевали в одном строю, и этого достаточно!
Идеалы национал-социализма Эйке изначально не слишком привлекали. Он и в СС-то сбежал из романтизма, в котором сам себе не признался бы никогда и ни за какие блага. И именно в "Мёртвой голове" обрёл семью и братьев - на могилах которых потом упрямо писал "Presente". То есть - "Присутствует". Конечно, утверждения, что когда-нибудь мёртвые арии встанут из могил, дабы помочь живым, были редкостной чушью. Лично для Алекса "Presente" было чем-то вроде обещания помнить. Он помнил - и, оказывается, это могло быть больно. Правильно Эрвин подзатыльниками награждал: не рассказывают о прошлом - не лезь и не спрашивай.
Никто не забыт и ничто не забыто, угу.

- Настоящие фашисты водились в Италии, - буркнул Алекс, успокаиваясь. - Причём с советскими войсками они даже не сталкивались - воевали с англичанами, французами, американцами и всякой балканской мелочью. А кого там советская пропаганда фашистами называла - мне до лампочки, в Германии был национал-социализм. И на будущее, - поскольку Бруджа таки осознал, почему он обрычал несчастного Ивиса, - захочешь задавать мне вопросы - спрашивай прямо в лоб. Сейчас впечатление было такое, будто ты чуть ли не о наличии венерического заболевания меня спрашиваешь. И любопытно, и неловко, и не уверен, что действительно хочешь знать. Я не стыжусь своего прошлого, и мне жаль многое из того, что в нём осталось, но оно - прошлое. Времена меняются, и мы меняемся вместе с ними. Я - не исключение, к сожалению или к счастью.
Насчёт сержанта Эйке расспрашивать не стал. И так примерно ясно: парню на вид лет двадцать пять, Становлен полгода назад. Соответственно, в армию пошёл около семи лет назад, а СССР тогда трясло так, что мама не горюй. До сих пор потряхивает, хотя уже и слабее. Не исключено, что Гангрел воевал, причём, судя по надоевшему до гланд патриотизму - воевал не из идейных соображений, а потому, что деваться было некуда. Между прочим, сержантское звание давало повод предположить, что Охотник и в самом деле небесполезное приобретение.
Дуктус бросил взгляд на часы:
- Интересно, стоит сегодня ещё кого-то ждать? Или пора пойти поискать днёвку? Или - сначала наших голодающих, а потом днёвку? Как думаешь?

Алекс пожал плечами:
- Если это тебя утешит, лично я в твоём имени никакой связи со Сталиным не вижу. И мозги промывать не собираюсь, мне они кажутся ценнее вместе с содержимым, а не пустыми и чистыми.
В целом он был согласен с мнением Гангрела: Вацлав и Лакес уже не дети... даже Лакес, несмотря на возраст. Сколько он уже выживал в одиночку? Ничего с ними не случится. В крайнем случае - встреча завтра на Мосту Нибелунгов. Вот когда не придут, тогда есть смысл дёргаться и искать.
На сторонний взгляд могло показаться странным, что Эйке настолько заботят двое, которых он ещё два часа назад знать не знал. Но два часа назад они не были в его стае и не признавали его как своего дуктуса. Теперь - он за них отвечает. В том числе, за их жизнь и безопасность - он обязан беречь первую и обеспечивать вторую. И вытаскивать из неприятностей, даже если потом первым навешает оплеух за идиотизм и неосторожность. С другой стороны - признав кого-то своим, будь любезен не воспринимать его как малое дитё, которому позарез нужен папочка. Считай его взрослым и разумным, верь, что он способен постоять за себя и обойтись без твоей помощи. Такая вот философия выходит, на первый взгляд противоречивая. Хотя с точки зрения Бруджи, никаких противоречий не было: доверяй и полагайся, но будь всегда готов прикрыть.
- С пещерами тут напряжённо, - Алекс мотнул головой в ответ на предложение Гангрела. - Проще и надёжнее найти какой-нибудь склеп на местном кладбище. Похоже, сегодня ловить уже некого, но я планирую ещё несколько дней тут поторчать. А кладбище - вон там.

- Так можно что угодно расшифровывать, - отмахнулся Алекс. Жаль, он не был в курсе, какие имена давали детям в СССР. Иначе, например, немало бы удивился тем, что Гертруда - это, оказывается, "ГЕРоиня ТРУДА". И долго думал бы, каким таким трудом героически занималась гамлетова матушка. Построением глазок, что ли? - Лучше рассказывай, что родители твои были учёными-египтологами, и в знак великого уважения к Тоту, покровителю писцов, назвали тебя именем его тотемной птицы, ибиса. Ну или ещё что-нибудь изобрети, на что фантазии хватит. В чём проблемы-то?
Бруджа тоже встал, отряхиваясь.
- Ладно, допустим, не кладбище. Тогда где? Как ты обычно устраиваешься на днёвку?
Сам Эйке к кладбищам относился вполне доброжелательно. Вопреки доводам Ивиса, место всё же нельзя было назвать людным. Во всяком случае, людей там было явно меньше, чем в каком-нибудь супермаркете. А чтоб не замучили навязчивым вниманием, нужно было просто выбирать какой-нибудь достаточно старый склеп в дальнем углу. Тогда был немалый шанс, что  родственники покойного давно составили ему компанию в лучшем мире и обижаться не явятся. Был, конечно, шанс встретить призрака, однако достаточно невысокий - настолько, что можно было не брать его в расчёт.
Конечно, был ещё вариант: быстренько найти какой-нибудь хостел или небольшую гостиничку и снять там номер на день. Персонал с пониманием отнесётся к двум усталым путникам, которые всю ночь провели в пути и спать хотят больше, чем жить. Днём никто не побеспокоит, а на вторую днёвку можно устроиться в другом подобном заведении. Если не буянить с голода и не рвать местных служащих в клочья, вряд ли кто-нибудь заинтересуется людьми, которые в течение нескольких дней таким образом перемещаются по городу. В крайнем случае, можно просто объяснить, что в одном месте не понравилось, во стором и в третьем тоже - и вообще, мы имеем полное право на привередливость.
Алекс вообще предпочитал не нарушать человеческие законы без необходимости: не видел смысла в демонстративности по пустякам. Да, чудовище. Да, превыше людей. И что? Чудовища, которые думают головой, а не левой пяткой, обычно живут лучше, а главное - дольше.

- Можно и в особняк, - покладисто согласился Алекс. - Тем более, если кто и имеет право претендовать на наследство, то я! В конце концов, Тореадора кто сожрал? Значит, его имущество можно считать моей военной добычей. Заодно, кстати, кладбище по дороге - можно заглянуть, вдруг что подходящее найдём? Там есть несколько подходящих склепов, которые давно забросили, мы в них неоднократно дневали, когда через Линц приходили.
Особняк и правда стоило обыскать. Дом богатый, вкусного должно быть много. Наличка - вряд ли, а вот цацки можно продать. Не исключено, что престижу ради красавчик мог держать неплохую библиотеку - там могут попасться ценные экземпляры. Эйке не слишком разбирался в библиографии, но в целом считал себя способным отличить жемчужины от всякого фуфла.
- Кстати, подумал тут, - Бруджа внезапно притормозил. - Знаешь, почему дневать в особняке таки не стоит? Наверняка местная Камарилья уже в курсе новостей. И днём к нам вполне могут наведаться какие-нибудь боевые гули, хозяйские или его приятелей. На огонёк, так сказать. Или с огоньком. Оно тебе сильно надо? Есть шанс, что найдут и в склепе - однако там им придётся действовать наугад, а не радоваться внезапным сюрпризам, разве что не перевязанным подарочной ленточкой. Короче: либо ты мне ткнёшь в какое-то конкретное место в городе, которое нас обоих устроит - либо я лично всё же отправляюсь на кладбище. В принципе, время пошуровать по дому ещё есть, потом, если ты таки упрёшься рогом - можем разделиться. Место встречи - завтра, на закате, у моста Нибелунгов.

- Могут и не ожидать, - кивнул Эйке. - И как ты думаешь, это сильно помешает им порадоваться, когда они нас там неожиданно обнаружат?
Впрочем, особого смысла спор, пожалуй, уже не имел: не то чтобы время всерьёз поджимало, просто если идти мародёрствовать в опустевшем доме - обратно до кладбища придётся бежать, причём бежать быстро. И устраиваться в первом попавшемся склепе, не проверив его на безопасность. Естественно, всего не предусмотришь, но неплохо как минимум выбрать подходящее убежище, элементарно осмотреть и убедиться, что его не облюбовал кто-то ещё. Риск ошибиться существовал, однако полчаса на рекогносцировку заметно снижали его уровень. А то ищи потом свободное место, складывай трупики местных готов ровным штабелем, а их оторванные головы красивой пирамидкой... одни хлопоты лишние!
Кладбище было маленьким и старым, последние, кажется, лет двадцать там никого не хоронили. Церквушка посередь, и без того не слишком посещаемая, окончательно захирела, пастор сбежал после нескольких неудачных попыток приманить обратно прихожан. За могилами толком никто не следил, и даже готы в поисках романтики выбирали не это захолустье.
Для вампирской днёвки - самое то.

Пошёл ловить злобного демона Асмодиуса.